Письма - [17]

Дельвиг.

76. В ГЛАВНЫЙ ЦЕНЗУРНЫЙ КОМИТЕТ

16 января 1827 г.

В Главный цензурный комитет коллежского асессора барона Дельвига

Прошение

По поручению отставного прапорщика Евгения Абрамовича Баратынского предполагая издать в свет при сем прилагаемую рукопись под заглавием "Стихотворения Е. Баратынского", имею честь представить оную на основании 50 и 51-го высочайше утвержденного 10-го июня прошлого 1826 года устава о цензуре, прося покорнейше дать мне дозволение к напечатанию оной.

Коллежский асессор барон Антон Дельвиг.

16 генваря 1827 года.

Жительство имею Московской части 2-го квартала в доме купца Кувшинникова под N 168-м.

77. В. Г. АНАСТАСЕВИЧУ

1 февраля 1827 г. Петербург

Милостивый государь Василий Григорьевич! С одра болезни пишу к вам, дабы помочь моему доброму знакомому Василию Андреевичу Эртелю вашими познаниями. Он пишет о немецкой литературе, и ему нужно упомянуть о всем переведенном на русский язык. Никто, кроме вас, не может в сем быть его руководителем. Не оставьте его вашими советами, будьте здоровы и верьте тому глубокому почтению, с которым честь имею остаться вашим, милостивый государь, покорнейшим слугою.

Барон Антон Дельвиг.

78. А. X. БЕНКЕНДОРФУ

23 февраля 1827 г. Петербург

Ваше превосходительство милостивый государь

Александр Христофорович.

Продолжительная болезнь до сих пор лишает меня возможности лично исполнить препоручения Александра Сергеевича Пушкина. Осмеливаюсь передать их в письме Вашему превосходительству. Прилагаю при сем в особенном пакете пять сочинений Пушкина: поэма "Цыганы", два отрывка из третьей главы "Онегина", "19-е октября" и "К***" {1}. А. С. Пушкин убедительнейше просит Ваше превосходительство скорее решить, достойны ли они и могут ли быть пропущены, и доставить их мне, живущему на Владимирской улице близь коммерческого училища в доме купца Кувшинникова коллежскому асессору барону Антону Антоновичу Дельвигу. Радуюсь случаю, что могу Вас уверить при сем в моем величайшем почтении, с которым имею честь остаться вашего превосходительства милостивого государя покорнейшим слугою барон Антон Дельвиг.

23 февраля 1827 года.

С.-Петербург.

79. А. С. ПУШКИНУ

21 марта 1827 г. Петербург

Милый друг, бедного Веневитинова ты уже, вероятно, оплакал {1}. Знаю, смерть его должна была поразить тебя. Какое соединение прекрасных дарований с прекрасною молодостью. Письмо твое ко мне или обо мне не дошло до меня {2}, только оно дало пищу больному воображению несчастного друга. Он бредил об нем и все звал меня. В день его смерти я встретился с Хвостовым и чуть было не разругал его, зачем он живет. В самом деле, как смерть неразборчива или жадна к хорошему. Сколько людей можно бы ей указать. И как бы она могла быть полезна и приятна. Не тут-то было. Ей, верно, хочется нас уверить, что она слепа, как Амур, дура. – Благодарю тебя за вести обо Льве {3}. Я, читая письмо твое, живо видел его, влюбленного и пресыщенного жизнию. Для того, думаю, ему полезен будет Кавказ и армейский полк. Пускай потрется, поживет, узнает, с кем он шутит {4}, то есть жизнь. Ему только того и недостает, чтоб быть совершенно милым. И пьет он, как я заметил, более из тщеславия, нежели из любви к вину. Он толку в вине не знает, пьет, чтобы перепить других, и я никак не мог убедить его, что это смешно. Ты так же молод был, как нынче молод он; помнишь, сколько из молодечества выпил лишнего: пускай и он пьет, он пьяницей не будет. У него ум растет еще, и растет хорошо. Увидишь, каков вырастет.

Надеюсь "Цыганов" получить от тебя один экземпляр. Довольно с тебя будет, что я "Онегина" вторую главу ждал долго понапрасно и купил. "Цветы" получишь на будущей неделе, теперь переплетаются. Прощай, обнимаю тебя.

Дельвиг.

21-го марта

80. Е. А. БАРАТЫНСКОМУ

Около 4 июня 1827 г. Ревель

Милый друг Евгений, пишу тебе из Ревеля. Только что приехал, еще не осмотрелся и не отдохнул от морской болезни, ибо мы ехали на пароходе и с бурею {1}. Твой Дельвиг вверил себя богу морей, и в последний раз. Гораздо лучше страдать после братской вечеринки от вина, чем с тощим желудком от воды, да еще от соленой. Но я вполне вознагражден. Невольно живу в рыцарских временах, все ими здесь так и дышит. Ежели теперь не заговорю стихами – то я уже не поэт, а просто давно открытая бутылка с алькогелем. Спирт вылетел, осталась вода. Пиши ко мне в Ревель, в Катеринталь {2} в доме Витта. Сочинения же твои {3} пришли в Петербург в Кувшинников дом, на Влад‹имирской› улице Михаило Лукьяновичу Яковлеву. Жена моя кланяется тебе и Настасье Львовне. Я желаю вам здоровья, обнимаю тебя, целую у ней ручку.

Весь твой

Дельвиг.

81. П. А. ОСИНОВОЙ

14 июня 1827 г. Ревель

Приносим вам повинные наши головы, почтеннейшая и любезнейшая Прасковья Александровна. Приезд моего тестя {1}, хлопоты его, наши сборы, проводы его опять в деревню и, наконец, стыд, что мы так долго не отвечали на ваши обязательные письма, были причиною нашего непростительного молчания. Теперь мы в Ревеле, всякий день с милым семейством Пушкина любуемся самыми романтическими видами, наслаждаемся погодою и здоровьем и только чувствуем один недостаток: хотели бы разделить наше счастие с вами и Александром.