Письма - [46]

Твой М.

* * *

Мартин Борман Герде Борман

Ставка фюрера

25.12.1944

Моя дорогая девочка.

Сегодня я опять обозлился на Мореля. Водитель из нашей моторизованной части в Оберзальцберге, прикомандированный к Морелю, освобожден от всех обязанностей, и в результате он целый день слоняется без дела по квартире Мореля и даже спит там! В то время как мой водитель приезжает только тогда, когда мне надо куда-то ехать, а в остальное время выполняет обычные обязанности в своей части. Этот ленивый подлец, по мнению Гейгера, «типичный австрийский бродяга», целыми днями бездельничает, поскольку Морель редко нуждается в его услугах. Однако, как тебе это нравится, Морель представил его к присвоению внеочередного звания! Я объяснил ему, что водитель сначала должен, по крайней мере, в течение трех месяцев находиться на фронте. Тогда герр Морель бросился к фюреру, который, не наведя справок, проглотил сказочную историю, которую Морель рассказал ему о своем чудесном водителе, и приказал оставить водителя в покое. Теперь мне придется идти к фюреру и объяснять глупую выходку Мореля. Он типичный вредитель!

Боюсь, что здесь у меня не будет ни минуты свободного времени, ни возможности почитать книгу. Я позже восполню все потерянное время.

С любовью.

М.

* * *

Мартин Борман Герде Борман

Ставка фюрера

26.12.1944

Моя самая любимая мамочка-девочка. Вчера прогулка не состоялась, но зато сегодня мы гуляли два часа. Затем был полноценный завтрак: лосось, гусиная печень и сосиски! Если мы не разомнемся, то у нас будут раздутые, «рождественские», животы, у всех!

Первое ежедневное совещание по ситуации происходит теперь в 17 часов, второе в полночь или на полчаса позже. Фегелейн и Бургдорф обычно сидят у меня с 22.00 до 23.45; как только они уходят, я доделываю дневную работу и сразу ложусь спать.

За ежедневные прогулки мы должны благодарить Фегелейна, который безжалостно выгоняет нас гулять.

Последние два дня стоит прекрасная погода – к сожалению, поскольку англо-американские силы поддерживают с воздуха действия сухопутных частей и усилили бомбежку наших коммуникаций и т. д. и т. п.

Каждый день фюрер совершает небольшую прогулку, и это идет ему на пользу. Мне бы очень хотелось, чтобы он смог избавиться от приступов дрожи; сначала у него дрожала только нога, а теперь и левая рука. А ведь сейчас все, буквально все зависит от его здоровья! Будущее всей нации!

Твои мысли о грядущем вполне реальны; вне всякого сомнения, нам придется строить важные стратегические объекты, заводы и т. п. глубоко под землей. В местах, где города и деревни выстроены на склонах, будет необходимо прорыть глубокие туннели в горах, в которых соорудить специальные подвалы – кладовые для всего населения. Мы собираемся строить новые дома на севере с тремя-четырьмя подвальными этажами и в каждой деревне сооружать несколько коллективных бомбоубежищ. Но это все в будущем. Я очень надеюсь, что в скором времени смогу приехать к тебе. Если существущее положение сохранится, я думаю, что в январе смогу приехать к тебе на несколько дней. Если М. постарается приехать в те же дни, я не имею ничего против. Я так жду встречи с тобой!

Твой М.

* * *

Мартин Борман Герде Борман

Ставка фюрера

27.12.1944

Моя любимая девочка.

Вчера мы были у полковника Штреве, коменданта лагеря. Приглашение для меня и Бургдорфа организовал этот деспот, Фегелейн, и мы не могли отказаться, чтобы не вызывать ненужных разговоров. Я, правда, пытался отказаться и посоветовал им пойти без меня, но Фегелейн был так настойчив, что в конце концов я пошел с ними. Мы вернулись через пару часов.

В чем я совершенно уверен, так это в том, что у Гретель очень упрямый муж. Сегодня Фегелейн позвонил ей из моего кабинета, и я невольно слышал их разговор. Он «дал ей самые настоящие ценные указания» (повторяю его слова). Она должна рано вставать и заниматься какой-нибудь работой, например на кухне, когда находится в Бергхофе, вместо того чтобы полдня валяться в постели и целый день бездельничать! Сегодня он опять повторил ей все это слово в слово, называя вещи своими именами.

Пума и остальные раздражаются, что мы выходим только к завтраку. Но Пума и Бургдорф, к сожалению, не слишком ладят. Фегелейн и Бургдорф считают, что Пума слишком нерешительный и грубый. У Пумы свои проблемы. Его кузен в Нипогленце, тот, у которого два последних года жили жена и дети Пумы, был арестован, предстал перед судом и обвинен в том, что знал о готовящемся заговоре 20 июля. У кузена нет своих детей, и Пума надеялся, что его дети унаследуют собственность кузена. Но если кузен осужден, то вся его собственность автоматически отходит государству.

Довольно неприятно иметь такого кузена. Помимо этого брат Пумы, который был управляющим имения одного графа, которого повесили! Но я, не устаю повторять, самый счастливый из мужчин, потому что у меня есть ты, моя любимая красавица, и замечательные дети.

Твой М.

* * *

Мартин Борман Герде Борман

Ставка фюрера

28.12.1944

Любимая моя мамочка-девочка.

На пороге Нового года я хочу пожелать тебе и нашим детям в первую очередь здоровья, счастья, жизнелюбия. Благополучие и судьба нашей семьи наиболее тесно, чем у кого-либо, связаны с благополучием и судьбой нашего фюрера и, следовательно, немецкого народа. Необходимо надеяться и молиться, чтобы фюрер был в добром здравии и чтобы 1945 г. принес нам долгожданный мир!