Пища любви - [5]
— Вы что, повар? — спросила девушка, понимающе глядя на него.
— Да, я шеф-повар одного из римских ресторанов, — гордо кивнул Томмазо.
Лаура пребывала в нерешительности.
— Скажите, пожалуйста, что бы вы приготовили на моем месте? Я не часто готовлю, но через несколько дней сюда прилетает мой папа, и я сделала ужасную глупость, пообещав ему приготовить что-нибудь особенное. Хотелось бы подать что-то римское.
— Если бы я был на вашем месте… — задумчиво произнес Томмазо. Потом его взгляд упал на ящик с зайчатами — Я бы приготовил pasta consugo di lepre, крупную лапшу под соусом с зайчатиной, — торжественно провозгласил он. — Нет ничего лучше зайчатины, если она молоденькая и нежная.
— А это не очень сложно?
— Примитивно просто. Немного обжариваете зайца с луком и чесноком, потом добавляете красного вина, гвоздику, корицу и — готово.
— А я могу купить здесь мясо? — спросила Лаура, с сомнением оглядываясь по сторонам.
— Нет, — ответил Томмазо — подобные деликатесы поставляют только по специальным заказам. Но для вас… — Он подошел к своему ящику, достал из него одного зайчонка и с гордостью вручил своей новой знакомой. — Вот. Это подарок. Чтобы вы больше никогда не готовили соус болоньезе.
Девушка попятилась.
— Разве их продают со шкуркой?
— Свежевать зайчонка очень легко, — радостно сообщил Томмазо — это дело двух минут. — Он попросил продавца дать ему бумажный пакет.
— А он… выпотрошен? — осторожно поинтересовалась Лаура.
— Конечно нет, — обиженно произнес Томмазо. — «Гильеми» не торгует разделанными тушками. — Он бросил зайца в пакет — Вот, — сказал он, вручая подарок Лауре. — И вот. — Достал карандаш и надписал на пакете свой номер телефона. — Если вам понадобится помощь в приготовлении этого блюда, и вообще любая помощь, позвоните мне. Меня зовут Томмазо Масси, и я буду счастлив вам помочь. — Он быстро поднял ящик с зайчатами на плечо, пока она не успела расспросить его обо всех подробностях приготовления блюда.
— В самом деле? Я действительно могу вам позвонить, если что-нибудь не получится?
Он чуть не рассмеялся. Американка спрашивает его, можно ли ей позвонить ему!
— Ну конечно. Звоните в любое время.
— Огромное спасибо. Я обязательно позвоню. Если мне понадобится помощь.
— Тогда ciao.
— Ciao. Пока.
— Пока ciao! — Повторил Томмазо. Ему понравилось — хорошо звучит. А еще понравилось, как она на него посмотрела. Он явно произвел впечатление.
Да, он действительно произвел впечатление.
Очень милый, думала Лаура. Как будто сошел с рисунка Микеланджело. Очень оригинальные крупные черты лица, и руки все время очень выразительно движутся в воздухе. Без сомнения, хорошенький. Но он меня не клеил, и это что-то новенькое. Новенькое и немного досадное обстоятельство. Потому что, если он меня не клеил, с чего бы мне говорить «нет»? Или, раз уж на то пошло, «да». Впрочем, этого быть не может. Тут мы имеем твердое «нет». Не втрескаюсь же я в такого, правда? Он не из тех, с кем можно пойти на свидание.
Правда, он повар… Как все-таки странно. Стоило нам с Карлоттой пошутить про свидание с поваром — и повар тут как тут. Говорит, что хороший. А я говорю — красивый.
Интересно, это ясновидение?
И только гораздо позже, покончив с этими потаенными размышлениями, Лаура вдруг обнаружила, что идет по виа Аракели, на ее губах играет улыбка, а рука держит пакет с убиенным зайчонком.
Томмазо привязал коробку с зайчатами к багажнику своего «Пьяджо» и влился в поток машин. Увы, он опаздывал! Ему велели съездить по-быстрому, а он опять потерял время, болтая с девушкой. Интересно, заметит кто-нибудь пропажу одного зайца?
Он промчался по виа Аурелия мимо Ватикана, и его мотороллер, пыхтя, взобрался на холм по дороге к Монтеспаккато, искусно лавируя между машинами и проскакивая пробки. Наконец Томмазо очутился в той части города, где было прохладнее и спокойнее, здания внушительней, а машины обгоняли друг друга на удивление беззвучно. Лишь иногда водители позволяли себе обидную реплику или жест, чтобы выплеснуть раздражение.
Томмазо припарковал «Пьяджо» позади большого белого здания, поставив его в один ряд с другими мотороллерами, взвалил на плечо ящик с зайчатиной и вошел в огромное помещение, где было нестерпимо жарко и все заволокло паром. На большом белом здании не было никакой вывески, и тем не менее это была кухня одного из самых известных и изысканных ресторанов в мире — «Темпли».
Ящик с зайчатами Томмазо сразу же отнес старшему повару, Карлу. Тот молча достал одного зайчонка, тщательно осмотрел его со всех сторон, долго обнюхивал мордочку и попку, удовлетворенно кивнул и только после этого произнес:
