Писатель как профессия - [14]

А уж как меня утомили люди с NHK[15]. Когда меня номинировали, они позвонили и сказали: «Если вы получите премию Акутагавы, мы на следующее утро вас покажем по телевизору, приходите к нам на передачу!» А я был завален работой и вообще не хотел, чтобы меня по телевизору показывали (никогда не любил публичных выступлений). «Я не приду», – сказал я им, но они не отстали, а начали спрашивать, почему это я не хочу «попасть в телевизор». В общем, страшно меня разозлили. Пока я был номинантом, такого рода вещи происходили постоянно и очень мне надоели.

Почему наша общественность так носится именно с этой премией? На что им сдалась премия Акутагавы?

Я иногда с удивлением думаю, почему наша общественность так носится именно с этой премией? На что им сдалась премия Акутагавы? Однажды (это было довольно давно) в книжном магазине я увидел среди разложенных на прилавке книжек одну под названием «Почему Харуки Мураками не смог получить премию Акутагавы». Я ее не читал и не знаю, что там говорится – просто постеснялся покупать что-то о себе самом, – но как удивительно, что такие книги вообще издают. Ну надо же. Я только головой покачал.

Вот, скажем, если бы я тогда получил премию Акутагавы, то что? Не думаю, что это хоть сколь-нибудь могло повлиять на судьбы мира, да и даже на мою собственную. С большой вероятностью мир остался бы примерно таким же, как и сейчас, а я за эти более чем тридцать лет, конечно, мог бы стать немного другим, но в главном не изменился бы – как писал себе романы, так и писал бы. Получил я эту премию, не получил – неважно. Мои книги нравятся людям одного типа вне зависимости от наград, а у людей другого типа в любом случае вызывают раздражение (последних довольно много, и их приводят в негодование какие-то мои врожденные качества безо всякой связи с моими заслугами).

Вот если бы я получил премию Акутагавы и благодаря этому не началась война в Ираке, то я, конечно, думал бы иначе, но вряд ли что-то подобное могло произойти. Так зачем тогда нужна целая книга о том, почему я не получил награду? Я искренне этого не понимаю. Вся эта история: получил, не получил – это же буря в стакане воды… да какая там буря? Так… бульканье какое-то.

Может быть, это прозвучит резко, но премия Акутагавы – это всего лишь одна премия из многих, учрежденных издательством «Бунгэй сюндзю». Не скажу, что со стороны «Бунгэй сюндзю» это чистый бизнес, но утверждать, что премия Акутагавы не имеет никакого отношения к коммерции, значит говорить неправду.

В общем, если вы хотите знать мое профессиональное мнение прозаика с солидным стажем, то среди общей массы писанины начинающих авторов не так часто попадаются вещи, заслуживающие внимания. Примерно раз в пять лет, где-то так. Если немного снизить планку, то раз в два-три года. А премию Акутагавы присуждают два раза в год, поэтому, как ни крути, но есть ощущение закономерного размывания критериев отбора. Разумеется, ради бога, я не против: премия – это же всегда в известной мере поощрение, а значит, вещь хорошая, да и в том, чтобы сделать вход в профессию немножко пошире, тоже нет ничего плохого. Но если оценивать объективно, то мне кажется, что не тот это уровень, чтобы поднимать шум в СМИ и позиционировать все как событие огромной общественной важности. Тут как-то с балансом не очень, он слегка нарушен.

С другой стороны, если ставить вопрос о качестве, то тогда придется говорить не только о премии Акутагавы, а вообще о реальной ценности всех литературных наград во всем мире. Разговор тогда получится долгий. Любая премия – даже Нобелевская или приз Академии[16] – не имеет никакого объективного обоснования, кроме редчайших исключений, когда критерии оценки четко выражаются числами. Было бы желание, а придирку всегда можно найти – и не одну.

В одном из писем Рэймонд Чандлер написал о Нобелевской премии по литературе следующее: «Хотел бы я стать великим писателем? Хотел бы получить Нобелевскую премию? Нет, не хотел бы, если для этого нужно слишком много и тяжело работать. Что за бред, они дают эту премию такому количеству второсортных писателей, так с чего бы мне вообще про нее думать? Если я ее получу, мне придется ехать в Стокгольм, надевать смокинг, произносить речь. Стоит ли оно того? Однозначно нет!»

Другой писатель, Нельсон Олгрен (автор романов «Человек с золотой рукой» и «Прогулка по беспутному кварталу»), получил прекрасную рекомендацию Курта Воннегута и в 1974 году удостоился премии Американской академии искусств и литературы за вклад в литературу США. В день вручения премии он приятно проводил время, выпивая с девушкой в баре, и в результате пропустил церемонию награждения. Разумеется, он знал, что делает. А когда его спросили, что он сделал с медалью, которую ему послали почтой, Нельсон ответил: «Мм… сунул куда-то, точно не помню». Этот эпизод описан в автобиографии Стадса Теркела.

Понятно, что эти двое – крайне редкое исключение из правил. Оба они были писателями с особым стилем, с мятущейся и бунтарской душой, прожившие непростую жизнь. То, что они чувствовали и хотели выразить своим отношением, можно сформулировать так: «Для настоящего писателя есть вещи и поважнее, чем литературные премии». Одна из таких вещей – создавать нечто, наполненное смыслом для тебя самого. Другая – быть уверенным, что где-то у тебя есть читатели (и неважно, сколько их), которые по справедливости оценят твои творения. Если два этих условия выполняются, то писатель становится безразличным к наградам и премиям. Потому что они всего лишь литературная формальность, социальный конструкт.