Пиршество демонов - [20]

Она покачивала бедрами. Лишь на какой-то сантиметр в сторону, но весьма, весьма соблазнительно. Это движение можно было проследить во всех подробностях, ибо юбка не просто льнула к бедрам, а обрисовывала каждый мускул живота. Оно казалось совершенно непроизвольным, но Элберт понимал, что оно тщательно отработано.

Понимание, однако, не мешало ему наслаждаться.

— Ну и ну, — поделился он с Келом, — неужели мистер Саутфилд слышит, что она говорит?

— Чего? А-а… она иногда нарочно понижает голос, чтобы мы не подслушали секретов Корпорации, но он ведь к ней ближе, чем мы.

— Я не о том!

— Вы спрашиваете, каким образом ее манера говорить не отвлекает его от смысла? Элберт, — многозначительно сказал Борсма, — если бы в его кресле сидели вы, вы бы тоже воспринимали смысл — и со страшной силой. Безукоризненное изложение всегда сосредоточивает слушателя на смысле. Но у такого человека, как мистер Саутфилд, оно также стимулирует критическую оценку! Выдающийся человек. Специалист и тонкий ценитель.

Тем временем, как увидел Элберт, мисс Друри закончила свое сообщение. Может быть, она задержится, обсудит это сообщение с мистером Саутфилдом? Но нет, он отпустил ее, проронив всего лишь два-три слова.

IV

Спустя несколько минут вспышка удовольствия, доставленная присутствием мисс Друри, сменилась вспышкой гордости.

Он, простой, ничтожный профессор Леру, стал свидетелем драмы в нервном узле Озерной Зоны — свидетелем переговоров титанических личностей, решающих судьбы миллионов. Больше того, одно из решений будет касаться его самого! Хорошо бы следующим куратором на аудиенции у мистера Саутфилда оказался мистер Демарест!

Но его мучила одна забота.

— Кел, а разве мистер Демарест может излагать так же… ну… убедительно, как мисс Друри? В смысле…

— Ну, Элберт, уж предоставьте это ему. Помимо сексуального, существуют и другие подходы. Специалисты умеют взывать к самым слабым и зачаточным из человеческих побуждений — даже к альтруизму! Да-да, я знаю, непосвященных это удивляет, но даже альтруизм можно использовать.

— В самом деле? — Элберт был благодарен за каждую крупицу сведений.

— Порой настоящие мастера просто из любви к искусству предпочитают именно такой метод, — прошептал Кел.

Мистер Саутфилд шевельнулся в кресле, и Элберт мобилизовал всю свою бдительность.

Действительно, в арке появился мистер Демарест.

Его выход на сцену, безусловно, не оставлял желать ничего лучшего. Мистер Демарест вошел еще стремительнее, чем в кабинет мистера Блика. Его костюм сверкал, его карие глаза пылали. Он встал у стены возле мистера Саутфилда, не совсем навытяжку, а в борцовской стойке. Сжатая пружина.

Лишь на секунду его взгляд задержался на Элберте и Келе, но этот взгляд упоенно выразил товарищеское единство и радость битвы. Элберт почувствовал себя участником героических событий.

Мистер Демарест не сразу дал выход сосредоточенной в нем энергии. Он пересказал историю Западной Лапландии, Великой Славии и Черчилля. На стене за его спиной вспыхивали карты (как это делалось, Элберт не понял), а мистер Демарест голосом спортивного радиокомментатора воссоздавал драматическую историю колонизации арктических районов. Элберт непременно заподозрил бы, что мистер Демарест — чересчур скромный первопоселенец каждой из этих колоний, если бы не знал, что все три осваивались одновременно. Нет, как ни трудно поверить, но все эти впечатляющие факты только что угодливо раскопала для мистера Демареста какая-нибудь архивная крыса. Но как он их преобразил!

Захватывающее повествование увлекло и мистера Саутфилда. Он даже выпрямился в кресле.

Временами мистер Демарест понижал голос, как это делала мисс Друри. К сожалению, Элберт и Кел сидели далековато и не могли подслушать секреты Корпорации.

По мере того как развертывалась сага, мистер Демарест из викинга перевоплощался в древнего римлянина. Артистически модулируемый голос теперь звенел восторгом и упоением. Мистер Демарест говорил о планируемой экспансии грандиозных масштабов и, главное, о том, каких прибылей может ожидать Корпорация от трех своих колоний. Он сыпал цифрами. Он похлопал мистера Саутфилда по плечу. Он погладил мистеру Саутфилду руку; перейдя к оценке будущего торгового баланса, он пощекотал ему шею. Мистер Саутфилд оценил эту перемену в настроении, снова откинувшись на спинку кресла.

Мистера Демареста это не остановило.

Во всем этом было что-то непристойное. Элберт, маскируя свое смущение, прошептал:

— Теперь я понимаю, отчего их называют пяткочесами.

Кел нахмурился, взмахом руки призвал его к молчанию и продолжал следить за происходящим.

Внезапно тон мистера Демареста вновь изменился: стал унылым, горьким, исступленным. Прибыли, которых вправе ожидать Корпорация от своих вложений, под угрозой… под угрозой даже сами капиталовложения!

Мистер Саутфилд наклонился вперед, чтобы лучше расслышать, о какой опасности пойдет речь. Хорошо ли это? К мисс Друри он не наклонялся.

Слова мистера Демареста об опасности по существу, конечно, повторяли то, что Элберт сообщил мистеру Блику, но, как понимал и сам Элберт, в устах мистера Демареста прозвучали куда страшнее. Когда он кончил, Элберта бросило в холод. Мистер Саутфилд сидел молча. О чем он думает? Неужто не понимает, какая трагедия нависла над колониями?