Пирог с крапивой и золой - [75]
Прячу бумаги за пазуху и иду дальше. Теперь во мне клокочет гнев, и я чувствую прилив сил. О нет, теперь меня не сломить. Не тогда, когда мне известна вся грязная правда.
Еще одна лестница, совсем как та, которая привела меня на второй этаж. Выходит, эта ведет на первый. Здесь еще светлее, лампы совсем не мигают, светят ровно и ярко, чуть слышно гудит электричество — трансформатор где-то поблизости. Я будто бабочка на абажуре — видна и беззащитна. Будь здесь темно, я чувствовала бы себя увереннее.
Я вижу, где кончается коридор, — там еще одна дверь. Мысленно представляю себе план первого этажа и понимаю — туда-то мне и надо. И как можно скорей.
Чем ближе я к цели, тем отчетливей доносятся до меня звуки музыки. Он оставил пластинку играть, а сам ушел посмотреть на изломанных Марию и Клару. Я различаю знакомые аккорды — Шуберт, баллада «Лесной царь». Баритон поет на языке Гете, который я знаю хорошо, как и перевод.
Фортепианные аккорды будто галопирующий конь, будто колотящееся сердце, полное страха. В балладе ребенок болен и напуган, ему видятся ужасные вещи, но отец не верит ни единому его слову. И Лесной царь все настойчивее соблазняет ребенка уйти в мир фантазий.
Вот я у двери. Она закрыта, но, судя по звукам, в кабинете пана Лозинского пусто.
Голос Лесного царя преображается. В нем уже нет ни капли нежности, только голод.
Толкаю дверцу, но она оказывается гораздо тяжелей предыдущих. Из дубовых досок, на тугих пружинах — дверь едва-едва открывается внутрь. Видимо, дверью я задела граммофон, отчего пластинку заедает.
«Неволей иль волей… неволей иль волей… неволей иль волей».
В другой ситуации я бы поправила иглу, чтобы услышать конец фразы — «а будешь ты мой», — но сейчас мне не до этого. Я вижу стол доктора, заваленный бумагами. Где-то среди них должно быть доказательство. Сколько у меня времени? Пятнадцать минут, десять?
Я начинаю быстро листать документы. Перекладываю их неряшливыми стопками, выдвигаю ящики один за другим. Да бумаг здесь море! Но ни по одной нельзя сказать, что она изобличает доктора в его преступлении. Я почти отчаиваюсь, пока в нижнем ящике письменного стола не натыкаюсь на тетрадь в красной обложке. Дневник Касеньки Монюшко.
«Неволей иль волей…»
«Прошу вас, не читайте, пожалуйста».
Доктор выкрал его из дортуара, когда у меня был приступ. Испугался, что я прочитаю его до конца и все пойму.
Вот, значит, почему я — «образец № 2». Бедная моя Кася, она была первой.
Что здесь еще? Я должна добыть настоящее доказательство, после которого Виктор Лозинский не сможет ни отвертеться, ни подставить меня под удар. Но рядом с дневником только пачка писем, какие-то записи и толстый научный журнал «Башня» за прошлый год. Руки дрожат и почти не слушаются, когда я открываю журнал по закладке из яркой тесьмы и вижу подчеркнутые строки.
«Парафренический синдром у старшего поколения часто бывает вызван многочисленными смертями родственников и прочих близких людей. У молодых людей он может быть спровоцирован травмой черепа».
«Неволей иль волей».
«Синдром характеризует возникновение у больного фантазий об общении с призраками или иными потусторонними силами. Может развиться как иллюзия всемогущества, так и мания преследования этими силами».
Вот что доктору было нужно — чтобы мы поверили в иллюзорные силы, чтобы возомнили себя ведьмами. Все началось с Каси. А меня он решил сломать, внушая другим желание умереть.
Бедные мы! Нашими слабостями, нашими ранимыми душами воспользовался тигр в человечьей шкуре.
— Рад видеть вас, Магдалена. Вас все обыскались, — голос тихий, но перекрывает звук заевшей пластинки.
«Неволей иль волей».
— Позвольте спросить, что вы ищете в моем кабинете? — продолжает пан Лозинский спокойно. Он шагает к граммофону и поднимает иглу. Теперь я слышу только шорох, с каким продолжает вращаться пластинка.
Не могу заставить себя обернуться. Виктор здесь. Он знает, что я все знаю. Я не успела. Я в вольере.
— Магда, я прошу вас слушать меня очень внимательно. Вы меня слушаете? Вам нечего бояться. Слышите? Вам нужна помощь. Особенная помощь, Магда. Успокойтесь, выдохните. Посмотрите на меня.
Он меня за дуру держит? Я медленно поворачиваюсь, держа дневник Каси обеими руками. Увидев его, пан Лозинский печально вздыхает.
— Умница, вот так… Вы ведь очень умная девушка, правильно? Талантливая. Необычная, — он шарит рукой у себя за спиной, и я понимаю, что он запер дверь, ведущую в лазарет, на ключ. — Так вышло, что и проблемы у вас необычные. Я хочу только помочь. Вы мне верите?
Он улыбается. Так широко и искренне, что мне хочется плюнуть ему в глаза. Чертов псих!
Пан Лозинский делает несколько шагов ко мне, а ведь отступать некуда. Я лишь сильнее вжимаюсь в край стола, сильнее вцепляюсь в края красной тетради.
— Не будет ни клетки, ни холодных ванн, обещаю, — доктор продолжает заговаривать мне зубы. — Мы будем только гулять и беседовать. Мы станем слушать музыку. Вам ведь понравился Шопен, так? Пусть будет он. Однажды вам станет легче, уверяю! Тогда я отпущу вас, как птицу в небо. Никто не причинит вам вреда…
В последнюю секунду я все же замечаю его выпад и бросаюсь в сторону, сметая со столешницы целый ворох исписанных листов.
Луиза Спегельраф, дочь Верховного судьи, после революции работает на фабрике. Скрываясь от властного интригана-отца, она старается не выдать благородного происхождения, но все равно оказывается вовлечена в политические интриги. Антуан, новый король Кантабрии, страстно желает вернуть принадлежащий ему по праву трон, но насколько безумна его затея? Жоакин Мейер, борец за равенство, избранный народом президент, крайне харизматичен и умен, но не скрывается ли за благородными словами неуемная жажда власти? Невольный обман, случайно оброненное слово – так пишется история.
По воле главы криминального мира Кантабрии, Луиза и ее друзья отправляются в анархичную Иберию. Если они выполнят его приказ, то смогут начать новую жизнь. Но сдержит ли слово Теодор Крысиный Король? Принцессу Агнесс короновали на глазах всего света, но тут же с позором изгнали из столицы. Она хочет лишь спокойной жизни и исцеления для ее возлюбленного короля. Но позволит ли государство воплотиться её планам? Юстас Андерсен слепо следует за идеальным человеком – герцогом Спегельрафом, – не зная его истинных целей.
Успех незамысловатой песенки про Марусю Климову, которая должна простить любимого, необъясним. Жизнь и смерть знаменитой бандерши, которая стала популярной благодаря этим куплетам, напоминает голливудский блокбастер — любовь и предательство, взлеты и падения, оглушительный успех и всеобщее порицание… Предлагаем вашему вниманию правдивую историю о Кровавой Мэри, которая стала прототипом персонажа полюбившейся многим песни. Хрупкая женщина держала в кулаке Петроград 20-х годов прошлого столетия, жила неистово, с фантазией, будто каждый день был последним.
Книги, входящие в серию, созданы на основании записок действительного статского советника по полицейской части Тулина Евграфа Михайловича. Сюжеты книг погружают читателя в поиск украденных чертежей, кладов, фальшивомонетчиков и уникальных коней. 1. Георгий и Ольга Арси: Дело о секте скопцов. Исторический детектив Тулину Евграфу Михайловичу в свою бытность сыщиком московской сыскной части пришлось распутать клубок интриг, связанных с похищением секретных чертежей нового оружия на Императорском оружейном заводе в Туле.
В графстве Хэмптоншир, Англия, найден труп молодой девушки Элеонор Тоу. За неделю до смерти ее видели в последний раз неподалеку от деревни Уокерли, у озера, возле которого обнаружились странные следы. Они глубоко впечатались в землю и не были похожи на следы какого-либо зверя или человека. Тут же по деревне распространилась легенда о «Девонширском Дьяволе», берущая свое начало из Южного Девона. За расследование убийства берется доктор психологии, член Лондонского королевского общества сэр Валентайн Аттвуд, а также его друг-инспектор Скотленд-Ярда сэр Гален Гилмор.
Наталья Павлищева – признанный мастер исторических детективов, совокупный тираж которых перевалил за миллион экземпляров.Впервые автор посвятила целую книжную серию легендарному клану Медичи – сильнейшей и богатейшей семье Средневековья, выходцы из которой в разное время становились королевами Франции, римскими палами.Захватывающие дворцовые игры и интриги дают представление об универсальной модели восхождения человека к Власти, которая не устарела и не утратила актуальности и в наши дни.Неугомонный Франческо, племянник богатого патриция Якопо Пацци, задумал выдать сестру Оретту за старого горбатого садовника.От мерзкого «жениха» девушка спряталась в монастыре.
Тени грехов прошлого опутывают их, словно Гордиев узел. А потому все попытки его одоления обречены на провал и поражение, ведь в этом случае им приходиться бороться с самими собой. Пока не сверкнёт лезвие… 1 место на конкурсе СД-1 журнал «Смена» № 11 за 2013 г.
Повести и романы, включенные в данное издание, разноплановы. Из них читатель узнает о создании биологического оружия и покушении на главу государства, о таинственном преступлении в Российской империи и судьбе ветерана вьетнамской авантюры. Объединяет остросюжетные произведения советских и зарубежных авторов сборника идея разоблачения культа насилия в буржуазном обществе.