Пираты Мексиканского залива - [120]

Дверь стояла настежь открытой, и Паулита в красной юбке, без корсажа и без лифа, в одной лишь белоснежной сорочке, обнажавшей ее плечи и шею, прибирала свой дом, весело распевая, как ранняя птичка.

– Добрый день, сеньор, – сказала она, завидя дона Диего и направляясь к нему навстречу.

– Добрый день, – сухо ответил дон Диего.

– Ну как, успешно ли продвигается дело дона Энрике? – спросила она, не заметив холодного тона своего гостя.

– Успешнее, чем вы могли бы предположить.

– Ах, какая радость!

– Умеете ли вы писать, сеньора?

– Немного, а почему вы спрашиваете?

– Сейчас узнаете. Вчера вы мне сказали, что многим обязаны дону Энрике?

– Да, сеньор, и я никогда этого не забуду.

– А что скажете вы о человеке, который постарался бы погубить и привести на виселицу своего благодетеля?

– Я назвала бы его низким существом.

– Так как же вы решились написать это письмо вице-королю и сообщить ему, где находится ваш покровитель?

– Это письмо! Это письмо! – в ужасе произнесла Паулита, беря протянутую ей бумагу. – Но я его никогда не писала!

– Прочтите и отвечайте, правда ли, что вы низкое существо?

Паулита с удивлением прочла послание; страшная догадка мелькнула у нее в голове: дон Энрике, человек которого она любила, был пиратом и этот пират – таинственный возлюбленный Хулии.

– Отвечайте! – в ярости крикнул Индиано, для которого искаженное лицо молодой женщины послужило лишним доказательством ее виновности.

– Признайтесь!

– Боже мой! – проговорила Паулита, не слушая дона Диего. – Это он! Это он! Боже мой! До сих пор я не знала, что такое ревность.

– Что вы говорите? Какая ревность?

– А вам что за дело? Это моя тайна, – рассердилась Паулита. – По какому праву вы меня выпытываете?

– По какому праву? Да ведь это письмо погубило дона Энрике, оно будет стоить ему жизни.

– Жизни? – закричала вне себя Паулита. – Жизни? По мне, пусть лучше погибнет, чем полюбит другую, я этого не вынесу, я сама убью его.

– Несчастная, что ты говоришь?

– Оставьте меня, оставьте! Замолчите! Я не желаю вас слушать!

Не в силах больше владеть собой, Паулита накинула на плечи шаль и выбежала на улицу.

Дон Диего вышел вслед за ней и направился к дому дона Хусто. Там царило необычайное оживление: маляры, каменщики, обойщики работали не покладая рук.

«Приготовления к свадьбе», – подумал дон Диего и обратился к слуге:

– Дома сеньор дон Хусто?

– Сеньор у себя в кабинете.

– Доложите о приходе дона Диего де Альвареса.

Слуга скрылся за дверью и, вернувшись, сказал:

– Прошу пройти, ваша милость.

Дон Хусто весьма церемонно встретил дона Диего.

– Я ждал вас.

– Вы меня ждали?

– Конечно. Вчера пришло ваше письмо, правда, без подписи, но, когда мне доложили о вашем приходе, я сразу догадался, что оно написано вами. Вот, возьмите.

И дон Хусто протянул Индиано лист бумаги.

Первым желанием дона Диего было оттолкнуть это письмо, крикнув, что не он написал его; но тут же в голове его молнией мелькнула мысль, что это анонимное послание, возможно, связано с тем, другим, направленным вице-королю. В самом деле, едва он взглянул на почерк, как тотчас понял, что оба письма написаны одной рукой. Он прочел:

«Сеньор дон Хусто, особа, которую вы, возможно, забыли, но с которой вы в свое время беседовали по поводу дона Энрике Руиса де Мендилуэты, просит вас быть дома завтра утром, для разговора о союзе для совместных действий».

– Как видите, догадаться было нетрудно, – сказал дон Хусто, когда дон Диего закончил чтение.

– В самом деле, – рассеянно подтвердил дон Диего.

– Так приступим к делу. Время дорого, завтра я венчаюсь, и сами понимаете…

– Я пришел… – нерешительно начал дон Диего.

– Понятно, – подхватил, приосанившись, дон Хусто, – вы пришли предложить мне союз, как некогда поступил я, явившись к вам за поддержкой. Но, друг мой, времена меняются; в ту пору дон Энрике, наследник графа, был еще жив, и я нуждался в вашей помощи, чтобы отделаться от него. Нынче его больше нет на свете. Завтра истекает срок, назначенный покойным графом, и сын моей сестры, – а по завещанию я его опекун, – унаследует титул и имущество графа де Торре-Леаль за отсутствием старшего в роде. Сами понимаете, я больше не нуждаюсь ни в чьей помощи, к тому же вы тогда, как мне помнится, вышвырнули меня из вашего дома. Так вот.

Оскорбленный Индиано готов был броситься на дона Хусто, но в этот момент в кабинет вошел слуга и обратился к хозяину дома:

– Сеньор, особа, от которой вы получили вчера письмо без подписи, желает видеть вас.

– Как? – удивился дон Хусто. – Значит, не вы его написали?

– Я этого никогда не утверждал, и не это побудило меня прийти к вам.

– Прошу прощения, выходит, я ошибся. Кто желает меня видеть?

– Женщина.

«Паулита», – подумал дон Диего.

– Передай, что я занят и не могу ее принять.

– Я удаляюсь, – поспешно сказал Индиано, боясь, что таинственная гостья ускользнет.

– Но почему же?

– Вы это сами поймете.

Взяв шляпу, дон Диего, не задерживаясь, направился к выходу. В прихожей какая-то женщина разговаривала со слугой. Нет, это не Паулита, решил он, – фигура, платье, все было иное. Незнакомка, с головы до ног закутанная в густую черную вуаль, повернулась и с видимой досадой вышла на улицу; дон Диего последовал за ней.