Пираты Карибского моря. Проклятие капитана - [19]

— А все-таки здесь чертовски плохо кормят! — сказал он громко в надежде, что кто-нибудь из сидевших за соседним столом возразит ему, и он сможет снова завести разговор.

Однако все трое промолчали.

— Я к вам обращаюсь, — Педро не стал больше придумывать никакого предлога и прямо пошел на открытую ссору. — Мне кажется, вы здесь единственный достойный дворянин.

— Да, но не хозяин, — ответил идальго.

— Однако порядочный невежа.

Де ла Крус видел, как напряглось тело незнакомца, но тот коснулся кармана камзола и ничего не ответил.

— Так вы даже не желаете со мной разговаривать? — уже с угрозой произнес де ла Крус.

— Ни с вами, ни с кем другим, — с этими словами незнакомец встал и вышел из трактира.

К Педро поспешил хозяин трактира:

— Чем вы недовольны, сеньор? Ужин был приготовлен из лучших продуктов.

— Ну и прекрасно. Получите за свой ужин, — и Педро бросил на стол монеты.

Чуть выждав, он вышел вон из «Летучей мыши».

Когда глаза привыкли к темноте, де ла Крус быстрым шагом направился к воротам. Он видел, как в них вошел идальго, и поспешил за ним.

Догнать его удалось лишь на улице Техадильо у стен монастыря. Педро окликнул незнакомца и выхватил шпагу из ножен.

— Защищайтесь, если вам дорога ваша жизнь! — крикнул Педро, и незнакомцу уже ничего другого не оставалось, как обнажить свой клинок.

Очень скоро Педро понял, что незнакомец неплохо владеет шпагой. С хладнокровием опытного бойца одну за другой он ловко отражал атаки Педро. Тогда будущий корсар сделал свой излюбленный ложный выпад, после которого он непременно наносил противнику решающий укол. Но в тот миг, когда острие клинка должно было коснуться груди идальго, кто-то ударил Педро по правому плечу палкой.

Вот когда де ла Крус с благодарностью вспомнил своего учителя фехтования, тому стоило немалых трудов заставить Педро овладеть искусством фехтования левой рукой.

Перебросив шпагу в другую руку, де ла Крус встал в защиту в тот самый момент, когда незнакомец, вложив в выпад вес тела, готов был нанести безжалостный укол в грудь капитана. Педро вовремя парировал и, пока незнакомец выпрямлялся, сам нанес ему короткий, но резкий укол в горло. Тотчас второй, невидимый, противник, который все время поединка оставался за спиной де ла Круса, оглушил Педро ударом дубины по голове.

Де ла Крус зашатался, но, к счастью, не упал. Он опустился на колено и, обернувшись, успел вонзить шпагу в руку нападавшего, прежде чем дубинка опустилась в третий раз.

Между тем двое других неизвестных уже подхватили под руки истекавшего кровью идальго и торопливо поволокли его в ближайший переулок. За ними припустил и тот, кто нападал на Педро с дубинкой. Им оказался ремесленник в синем колпаке.

Де ла Крус попытался встать и, шатаясь, как пьяный, устремился им вслед. Свернув за угол, он почувствовал, как силы оставляют его.

Однако небо все же было к нему благосклонно. На булыжниках мостовой Педро заметил что-то белое. То был конверт с восковыми печатями и со следами свежей крови.

Педро хотел было подобрать пакет, но от слабости снова упал на колени. Его руки, словно сами собой, засунули пакет под подкладку камзола. Голова гудела как набат. Ему казалось, что колокола гаванских церквей зазвонили все разом.

Но еще большие страдания он испытывал при мысли, что рыбак, которому предстояло этой ночью отвезти другой пакет, скорее всего на корабль английского адмирала, может безнаказанно уйти из «Летучей мыши». Тогда — ищи рыбу в море.

Он решил вернуться в трактир. Отдышавшись, де ла Крус поднялся на ноги. Когда он проходил ворота, сквозь гул в голове услышал слова, которыми обменялись стражники:

— Надо бы остановить сеньора. Он пьян, — сказал один.

— Пусть себе идет. Ничего с ним не случится, — ответил другой.

Де ла Крус не вошел в «Летучую мышь»: убедившись, что рыбак все еще в трактире, Педро остался ждать его у дороги, которая вела к побережью.

Тяжкими показались де ла Крусу минуты ожидания. Несколько раз он чувствовал, что вот-вот потеряет сознание.

Наконец на дороге послышались шаги. В темноте Педро с трудом узнал фигуру рыбака. Тот шел, ничего не подозревая, и, конечно же, остолбенел, когда к горлу его неожиданно прикоснулось острие шпаги.

— Вытащи и брось нож! — приказал де ла Крус, и рыбак тут же повиновался. — Вот так! А теперь давай пакет. Дарую тебе жизнь, чтобы ты сам придумал, как случайно обронил пакет в море. Понял?

Рыбак молчал. Из-за охватившего его страха он не в состоянии был произнести ни слова.

— Держи золотой и уходи, — Педро швырнул монету туда, где на земле валялся нож. — Давай пакет!

Рыбак пришел в себя, повиновался, подобрал монету, затем нож и растворился во мраке.

От боли голова Педро разламывалась на части. Рука с трудом держала шпагу. Педро понимал, что в любую минуту он может потерять сознание. До ворот недалеко, но до них еще надо было дойти. Еле-еле де ла Крус доплелся до будки стражников и рухнул у порога.

Какое-то время спустя де ла Крус пришел в сознание, весь мокрый от воды, которую солдаты вылили на него. Он еле слышно потребовал:

— Немедленно доставьте меня к генералу Чакону!

Стражники переглянулись в недоумении. Они уже видели, что знатный сеньор не был пьян, а пострадал от злоумышленников, так как шляпы на нем не было и из головы его сочилась кровь. Но беспокоить генерала в столь поздний час они не решались.