Пират в моих объятиях - [90]

– Непременно, – резко бросил Инголз.

Слуга поспешно покинул комнату. Инголз оттолкнул Марию. Его взгляд с презрением пробежал по ее растрепанным волосам и мятому платью, покрытому пятнами крови капитана пиратов.

– Сними с себя эти тряпки и надень что-нибудь поприличнее, – сказал он с отвращением. – Видеть тебя в одежде, пропитанной кровью пирата, оскорбительно для любого человека.

Мария взглянула на него полными презрения и ненависти глазами:

– Лицемер! У тебя самого руки по локоть в крови, капитан, и когда-нибудь тебе придется ответить за это. Ты винишь Сэма за смерть своего кузена, не так ли? Так позволь сказать тебе, что это твой кузен послал «Уэсли» на верную смерть, а не Сэм. Не веришь? Я говорю правду! И ты имеешь наглость называть Сэма убийцей? Ха! Мне кажется, что это в вашей семье заложена тяга к убийству. Сначала твой кузен с его желанием стать героем, а теперь вот и ты. Вы и есть настоящие убийцы! Твой кузен в ответе за смерть многих людей с «Уэсли», а твоя вина – в гибели многих людей, сражавшихся с твоим проклятым фрегатом! Все они были моими друзьями, и их кровь ляжет тяжелым грехом на твою душу, Инголз.

– По велению короля я просто выполнял свой долг, – сказал Инголз, поднимая кубок.

– Долг? – возмутилась Мария. – Ты называешь убийство долгом?

– О, ради Бога, перестань называть военных моряков убийцами. Мы имеем дело с пиратами, не более того.

Возмущенная, Мария вскочила на ноги, но тут раздался стук в дверь.

– Войдите, – прозвучал размеренный голос капитана, затем, понизив его до свистящего шепота, он просипел: – Что он подумает, черт побери, когда увидит твое платье?

– То же, что увидев мои запястья! – ответила Мария, протягивая к нему покрытые синяками руки. – Не волнуйся, Инголз, я о многом могу рассказать.

Дверь открылась. Затаив дыхание, Мария сжалась на стуле. Она ожидала увидеть высокую внушительную фигуру, но вошел человек без обычного для официальной особы парика. Каштановые, тронутые на висках легкой сединой волосы этого в общем-то молодого человека были коротко подстрижены. На вид представителю губернатора было едва за тридцать, но ходил он слегка прихрамывая, и сутулые плечи делали его еще старше. Он шел, опираясь на палочку, его руки и ноги заметно подрагивали.

Мария почувствовала разочарование. Человек этот не вызывал уважения, только жалость. Она посмотрела на его дорогой камзол, роскошные кружева вокруг шеи и на запястьях и почувствовала, как ее душа ушла в пятки.

– Вы капитан Инголз? – спросил человек голосом столь же надтреснутым и хрупким, как и его тело.

Презрительно улыбаясь, Инголз даже не потрудился погасить насмешку во взгляде и презрительные нотки в голосе при виде явно нездорового и слабого человека.

– К вашим услугам… сэр.

Тяжело дыша, незнакомец долго примеривался к стулу, прежде чем усесться на него.

– Я – капитан Барримор. Пришел к вам по поручению его превосходительства губернатора Шата. – Он дотянулся до полупустой бутылки мадеры, стоявшей на белоснежной скатерти стола. – А кто эта… женщина?

Каким бы немощным и малозначительным ни был этот человек, но его острый взгляд сразу заметил пропитанное кровью платье Марии, ее затравленные глаза.

– Не обращайте на нее внимания, – сказал Инголз, небрежно махнув рукой. – Мисс Холлет, почему бы вам не покинуть нас на некоторое время? Мы с капитаном Барримором должны обсудить очень важное дело.

– Нет, я хочу, чтобы она осталась, – сказал гость. Марии показалось, что ее неряшливый вид оскорбляет его достоинство. И последовавшие за этим слова подтвердили ее догадку: – Хотя я нахожу унизительным для себя делить компанию с женщиной, которая носит пропитанную кровью одежду. У вас есть приличное платье, мадам?

Мария почувствовала, что вскипает. Да за кого он ее принимает? Она надеялась уговорить его, чтобы над Сэмом состоялся справедливый суд. Надеялась, что он может спасти Сэма. Но в его глазах не было ничего, кроме неприязни и презрения. Нет, такой не поможет. Он не из тех людей, кто может восстановить справедливость.

– Никаких платьев у меня нет, сэр, – холодно ответила Мария. – Верный слуга вашего превосходительства потопил судно, на котором были все мои вещи.

– Пиратский корабль, – фыркнул Инголз.

– Ах да, – вспомнил капитан Барримор. – Тогда вы, должно быть, небезызвестная Мария Холлет, морская ведьма Истхэма и подруга нашего заключенного. Мои извинения, мадам. Теперь я понимаю, почему у вас нет другой одежды. Но пожалуйста, проследите за тем, чтобы вашу одежду почистили. Ваш вид для меня… оскорбителен.

– Вы еще больше оскорбитесь, когда узнаете, чья кровь запеклась на нем, – саркастически заметил Инголз.

– Я полностью осведомлен, что это за кровь, – ответил Барримор с надменностью, превосходящей ту, что излучала каждая клеточка тела Инголза. – Кровь пирата гораздо темнее, вы не находите? – Он повернулся к Марии, и его рука с кубком дрогнула так, что вино едва не пролилось на его безупречный щегольской костюм. – А теперь, мисс Холлет, прежде чем я отошлю вас, мне бы хотелось поговорить с вами о деятельности капитана Сэмюела Черного.

Взгляд Марии стал еще более сердитым.