Пират, еще один - [20]

И хотя многие еще выходят в море сражаться против эскадр дыкв, и многие настоящие пираты обороняют форты в Сине-зеленом заливе, все больше таких, как Груб, ищущих только денег, идущих за дыквами, подбирающих остатки. Правильно: защита сказки не приносит богатства. И все меньше сил и возможностей остается у жителей Побережья в борьбе с дыквами. И он сам, Леппилюнтль, не делает ничего, чтобы защитить сказочную страну. Ничего - только для Феди. Но и это ему прерывают. А сегодня он изменит курс и прикажет отдраить пушечные порты, может быть, для последнего боя Ветра.

Леппилюнтль отослал рулевого и сам несколько минут держал по курсу туда, где в инструкции, которую им отдал сэр Ален Александр вместе с сундуком, была назначена встреча с Грубом. Он осматривал привычно небо и горизонт. И на горизонте, где небо было светлее, был виден корабль - так, яхта что ли, шедшая, примерно, параллельно "Ночному ветру". Леппилюнтлю было все равно, кто там болтается в пяти милях впереди: они не могли напасть на Ветер, и не были добычей пиратов Леппилюнтля.

На мостик поднялся зевающий, обросший двухнедельной щетиной старший канонир. Посмотрел, посмотрел на своего капитана и недовольно спросил:

- Чего, Леппилюнтль? Чего поспать уже нельзя ночью?

- Квест, сколько тебе нужно времени, чтобы подготовить пушки?

- Для парада что ли? Дня за три отдраим дырки, подкатим пушки, чего-то подремонтируем, ржавчину ототрем, может, за неделю сделаем... А завтра утром, командир, ты не мог мне об этом сказать... Я ведь не мальчик, командир, я тебя сколько раз просил отпустить хотя бы на "Глобус", там теперь Огл атаманом, он меня сколько раз звал, он меня, знаешь, как ценит! Командир, я, конечно, понимаю, что дружба это дело святое, но ведь даже абордажные крючья проржавели, кок на десять кило похудел! До каких пор!..

- Для боя, Квест... - тихо сказал Леппилюнтль.

- Для кого? Чего? Я не понял, ты меня к Оглу отпускаешь, я ведь сколько раз тебя просил...

- Квест! Готовь хозяйство для боя, только, пожалуйста, тихо.

- Командир, командир, командир! Мы пойдем показывать дыквам мать Кузьмы?!

- Именно ее.

- Командир, я не разбираюсь во всех этих ваших тонкостях, но ты, правда, отдаешь такой приказ? К бою?

- К бою! Только, Квест, пусть пока все спят. Возьми своих, а мне пришли сюда вахтенных. Только постарайся не греметь...

- Не греметь пушками, командир?

- Ну, все-таки постарайся, Квест. А завтра с утра начинай греметь на полный.

- Слушаюсь, командир! Я пошел.

Леппилюнтль послал вахтенных на мачты, и переложил штурвал на несколько градусов. И еще на несколько градусов.

Он ждал, что вот сейчас проснется Федя, и что ему тогда сказать? Ведь это получается как предательство? Но иначе нельзя? И капитан морщился каждый раз, когда гремели цепи и пушки на нижней палубе, и с натужным скрипом и с визгом выдирались гвозди из наглухо задраенных портов. Еще немного - думал он - от каждой минуты зависит опоздание. Еще час, и Груб получит хрен, а не Ветер!

Федор Иваныч не проснулся. И все остальные так ухайдакались, пируя на острове Сокровищ, что спали и спали. А под утро на мостик поднимался выбритый, в чистом камзоле и рубашке и в новой шляпе Квест.

- Командир, мы все сделали, - стал докладывать Квест, - Мои люди приводят себя в порядок... И мы не можем драться, потому что зарядов присутствует полное отсутствие. Вот так! Понятно? - и Квест снял шляпу, осмотрел ее, стряхнул пылинку и швырнул шляпу на палубу. Леппилюнттль ничего не сказал.

- А ты знал об этом, Леппилюнтль! Зачем ты приказал готовить пушки? Мы свеклой будем палить, да!

- Квест, я знал это, и ты должен был знать это так же хорошо, как и я. Что ты бесишься теперь?

- Я знал, что нет пороха, что нет пуль, нет этих... ядер. Я-то знал. Но я думал, раз ты приказал, командир, значит, ты понимаешь, чего говоришь.

- Я понимаю, Квест, а ты шляпу тут не расшвыривай. Разве ты забыл, что в нашем трюме столько сокровищ, что на них мы скупим весь боевой запас Побережья и еще на колбасу останется. А Груба, который нас ждет севернее, мы уже оставили с его носом.

- Ты веришь, Леппилюнтль, во все, чего говоришь?

- Конечно, я верю, Квест!

- Ладно, значит так и будет. Тогда я пошел гладить носовые платки.

Еще через час, когда проснулся Федор Иваныч, на палубе Ветра было не протолкнуться. Пираты драили палубу, чистили все медные и металлические части, свертывали и развертывали паруса, точили абордажные сабли, заряжали жалкими остатками пороха - вышло по заряду на человека - пистолеты и мушкеты, проверяли сеть, которая натягивается в бою для защиты от падающих обломков, и чинили ее, горланили бандитские песни, достирывали белье, приводили к боевой готовности пушки верхней палубы, спускались в трюм и поднимались на мачты. Кок, чтобы не сидеть без дела, готовил уже второй завтрак, Колька, весь красный и потный от ужаса, носился по судну и не мог найти свой пистолет, и уже почти плакал.

Леппилюнтль по-прежнему стоял у штурвала. Осматривал море. Ночная шхуна куда-то делась, а он держал курс к сине-зеленому заливу. Федор Иваныч, хмурый со сна, развеселился, побродив среди всей этой суматохи. Леппилюнтль кивнул Феде на его веселое приветствие, и ждал, ждал. Вот сейчас доктор поднимется на мостик, и он должен будет ему сказать, что изменил курс.