Пиранья. Озорные призраки - [24]
— Да поди ты, — сказал Мазур без всякого раздражения. — Все я понимаю. Интересы дела — это святое. Но ты мог меня хотя бы предупредить, что опять выставляешь болваном?
— Извини, не мог. Когда я на службе, я циник и хам, и не существует для меня дружеских привязанностей…
— А если бы мне дали по башке чем-нибудь тяжелым? Или разрядили магазин в могучую, но незащищенную спину?
— Ну, что ты, как дите малое… — поморщился Лаврик. — Такие вещи с кондачка не делаются, должны быть веские причины, а их пока что не усматривается. Тебя просто старательно изучают.
— И кто они?
— А хрен их пока что ведает, откровенно говоря, — сказал Лаврик. — Неустановленные личности, казенно выражаясь, — ни этот твой прилипала, ни крошка Гвен. В комнате у нее, кстати, ничего подозрительного не отыскалось. Только примитивный приемничек, по которому она тебя подслушивает.
— Значит, все-таки она микрофон всадила?
— Ага. Но зачем ей это и на кого работает, не докопались пока. Паспорт у нее, во всяком случае, штатовский. Как и у того хмыря. Трудно, понимаешь ли, в сжатые сроки установить таких вот, нигде допрежь не засвеченных субъектов. Но вот то, что от них за версту шибает дурным любительством — непреложный факт… Говорю, как специалист. Не профессионалы, которые талантливо притворяются дилетантами, а именно стопроцентные, патентованные любители. Есть все основания так думать. А посему не переживай особенно за свою могучую спину — о которой, помимо всего прочего, кубинские товарищи заботятся трепетно.
— Догадываюсь, — угрюмо сказал Мазур.
— Вот и принимай жизнь, как она есть… — ухмыльнулся Лаврик. — Пойдем, интереса ради побродим по пирсу? Почему бы тебе эту блондиночку не зацепить? С твоей-то неотразимостью и умением вмиг обольщать любое существо женского пола. Да ты не надувайся, как мышь на крупу, я не издеваюсь, а с завистью констатирую факт… Пошли?
Он бросил на столик местную банкноту — по размерам и пестроте ничуть не уступавшую флоренсвилльской, — и они, спустившись с террасы летнего кафе, двинулись вдоль пирса со всей беззаботностью праздных гуляк.
Оказавшись прямо напротив блондинки, Мазур непринужденно остановился, разглядывая роскошное судно и его пассажирку с той наивной бесцеремонностью, что обычно форменным образом обезоруживает людей деликатных. Похоже, блондинка — оказавшаяся молодой и, как уже подмечено, симпатичней — некоторой деликатностью обладала: она их заметила, легонько склонив голову к плечу, сама разглядывала какое-то время непрошеных зевак, но неудовольствия тем, что ее так бесцеремонно разглядывают, вслух не высказывала.
Их разделяло всего-то метров пять, не больше, и Мазур, нацепив одну из самых своих обаятельных улыбок, поинтересовался:
— Вам, случаем, матросы не нужны, мисс?
Не снимая темных очков и не меняя позы, она лениво откликнулась на том же английском:
— Вроде бы нет…
— Ваше счастье, мисс, — проникновенно сказал Мазур. — А то бы мы вам наработали, два разгильдяя…
Судя по всему, этот старый анекдот был ей решительно не известен — когда до нее дошло, она расхохоталась громко и искренне, даже очки сняла. Глаза оказались серые, вроде бы не исполненные особой непорочности, хотя с женщинами никогда ни в чем нельзя быть уверенным.
— Вы не к нам? — спросила она, кивнув в сторону надстройки, где в ближайшем иллюминаторе маячила чья-то физиономия с бакенбардами. — Тут столько народу толчется, что я, простите, и не упомню всех…
В ее английском Мазур пока что не усмотрел и следа американских наслоений — скорее уж откуда-то из Европы…
— Да нет, к сожалению, — сказал он честно. — Просто проходили мимо, два безработных моряка, увидели великолепное судно и очаровательную хозяйку…
— Я не хозяйка, я здесь в гостях.
— Это вас не делает менее очаровательной, — сказал Мазур светски.
— А вы, часом, ребята, не жиголо? — деловито осведомилась сероглазая. — Если да, валите подальше, я терпеть не могу таких.
Судя по первым впечатлениям, Мазуру она вовсе не показалась девочкой по вызову, пусть и дорогой — была в ней некая спокойная уверенность человека, пользующегося всей этой роскошью по праву, непринужденно и естественно. Тип с бакенбардами по-прежнему маячил в иллюминаторе.
— Бедняка всякий может обидеть, особенно дама с такой вот яхты, — грустно сказал Мазур. — Не буду вам давать страшных клятв мисс, но мы, право же, никакие не жиголо. Мы и в самом деле безработные моряки, искатели удачи, голодные, но романтичные.
— Не похожи вы на голодных ребят, — сказала блондинка с ухмылочкой, но вполне дружелюбно.
— Ну, я чисто фигурально, — сказал Мазур. — Ради поддержания образа. Но романтичные, это точно. Вас еще не угнетает эта бьющая в глаза роскошь? Может быть, вы согласились бы выпить пару коктейлей и потанцевать в каком-нибудь обыкновенном кабачке? Для самых обычных людей? Честное слово, платить буду я.
