Пиранья. Охота на олигарха - [7]

Мазур его ударил – легонько, звонко, так, чтобы больно было не на шутку, но недолго. Выпустив халат, встал и вернулся на свое место. Бросил свысока:

– Ничего мы с тобой, скотина, не будем «обсуждать». Я говорю, а ты слушаешь и выполняешь. Пугать страшными рассказами о том, как тянут кишки через жопу, я тебя не буду – к чему долгая болтовня? Мы не в Думе, и я не Гришка Явлинский... Смотри сюда. Вон тот обаятельный молодой человек, что стоит у тебя за спиной, эту штуку вставит тебе в жопу.

Он достал блестящий металлический цилиндр не особенно и жуткого вида – сантиметров тридцать в длину и диаметром с палец. Перегнулся через стол, поднес загадочный предмет к глазам лысого и безмятежно продолжал:

– А когда вставит на всю длину, кнопочку нажмет...

И нажал кнопку на торце. Цилиндр мгновенно ощетинился множеством стальных иголок. Мазур продолжал преспокойно:

– Как легко догадаться, все это тебе моментально вонзится в кишки и куда там еще придется. Сорок с чем-то лезвий, можешь не пересчитывать. Ни один доктор, будь он хоть Господь Бог, тебя потом не зашьет. А самое смешное, что после того как ежик раскроется, ты еще проживешь достаточно долго, чтобы подписать целую кучу бумаг. Движимый одним-единственным желанием: чтобы эту штуку у тебя из задницы не выдергивали со всей силушки... Только, как ты, должно быть, понимаешь, ты уже при таком раскладе не долг вернешь с процентами, а все движимое и недвижимое отдашь. И даже если мы благородно не станем выдирать из тебя е р ш а, подохнешь ты через денек-другой в больничке... Скажу честно: я это не сам придумал. Не такая уж у меня богатая фантазия. Просто от нечего делать в дороге пролистал какой-то боевичок в мягкой обложке. Там как раз такую штуку грозились вставить главной героине, если она какие-то там жуткие тайны не выдаст. Ты, конечно, не девка, но какая разница? Принцип действия тот же, оно и в заднице прекрасно сработает с тем же эффектом...

Он нажал кнопочку – лезвия спрятались. Нажал – выскочили. Поводил перед лицом собеседника и удовлетворенно улыбнулся, глядя, как тот бледнеет и потеет. Деловито сказал:

– Предположим самое худшее: ты окажешься упрямым и сдохнешь, ничего не подписав. Ну что ж, для меня и этот вариант не так уж плох. Я, конечно, потеряю свои проценты, законное вознаграждение за труды, но вот репутации моей это пойдет на пользу: следующий клиент будет знать, что со мной шутки плохи. Я ж совсем недавно в этом веселом бизнесе, Пашуня, мне слабину давать никак нельзя – нужно побыстрее зарабатывать репутацию человека, у которого не забалуешь... Но ты-то при любом раскладе сдохнешь. И все, что ты болтать будешь окружающим перед смертью, меня не интересует. По-твоему, я такой дурак, что заранее о железном алиби не позаботился? А впрочем, пред тем как тебя выкинуть на обочине, тебе для надежности и язык можно отрезать, это в две секунды делается... И по пальцам булыжничком пройтись, чтоб писать не смог... – Мазур не глядя отложил ощетинившийся жуткими лезвиями предмет на стол, наклонился, уперся немигающим взглядом: – Кудрявый, ты ж человек в годах, пожил и видывал немало. Посмотри в мои добрые усталые глаза и сам реши, пугаю я тебя или просто излагаю реальную перспективу... Ну, хрюкни что-нибудь, что ты молчишь, как засватанный?

Атаман встряхнул пленного за плечи:

– Не слышал? Тебе хрюкнуть разрешили...

Однако еще какое-то время продолжалась немая сцена – глаза в глаза, полная неподвижность. А потом Мазур с радостью увидел, что сидевший напротив человек х р у с т н у л. У Мазура, как-никак, был богатый опыт с субъектами и посерьезнее...

Он усмехнулся, бросил на стол ощетиненный шипами Метод Убеждения, встал, подошел к понурившемуся собеседнику, приобнял его за плечи и сказал задушевно:

– Вот и молодец, Павлючок. Жопа – она, знаешь ли, своя, не у чужого дядьки... А жизнь и здоровье, братец ты мой, дороже любых бабок. Ну, давай прикидывать. Ильхану ты должен четыреста. Мне, соответственно, двести: извини, но я, аспид морской, с таким процентом работаю. Не с Ильхана же, и без того немалый моральный ущерб потерпевшего, мне проценты снимать? Да, вот еще. Сейчас мы в темпе прикинем все мои технические расходы на операцию, и ты мне их тоже возместишь, как миленький. В конце концов, на тебя ж потрачено... Возражения есть?

Лысый, сидевший с потерянным и скорбным видом, мотнул головой, уставясь в пол. Судя по всему, он окончательно смирился с денежной карой. Усмехнувшись без всякого сочувствия, Мазур отошел к стене, постучал по ней кулаком и громко позвал:

– Патрикеич, зайди! Технические вопросы пора решать!

Почти моментально объявился человек, абсолютно не гармонировавший с простецкой деревенской комнаткой, клеенкой на столе, вырезанными из журналов репродукциями на стенах и мебелишкой времен хрущевского волюнтаризма: молодой, лет двадцати пяти, в элегантнейшем костюме, сером в полосочку, стильном галстуке, узеньких очечках и, в завершение всего, с ноутбуком под мышкой. Мазур похлопал лысого по плечу:

– Знакомься, Павлуша. Я человек простой, только и умею, что глотки резать и ноги ломать, а это вот – адвокат. Настоящий, по всем правилам лицензированный, имеющий, так сказать, хождение. Патрикеевичем он прозывается не от имени или там фамилии, а исключительно в честь сказочного персонажа Лисы Патрикеевны – потому как востер, несмотря на младые годы, до невозможности. Вы, надеюсь, сработаетесь... Крючкотворствуй, Патрикеич, тебе и параграфы в руки...