Пирамида Хуфу - [3]
Хемиун был баловнем судьбы. В его жилах текла древняя царская кровь. Его отец — великий князь Нефермаат — был старшим сыном царя Снофру и братом царствующего Хуфу. Многочисленный род Снофру отличался несокрушимой энергией, соединенной с жестокостью и неумолимой твердостью в достижении поставленных целей. Вместе с властностью, порожденной исключительностью положения в стране живых богов, в мужчинах этого рода уживалась деловитость.
Отец Хемиуна из всех братьев предпочитал Рахотепа — энергичного, веселого зодчего. Братья часто навещали друг друга. Хемиун с детства привык к разговорам об архитектуре. И хотя он принадлежал к царскому роду, власть его не привлекала. По обычаю времени его отдали на воспитание и обучение к образованнейшим жрецам, носителям знаний. Все секреты строительного искусства своего времени были ему известны, тем более что он часто бывал с отцом на строительстве храмов и дворцов. Нефермаат всячески поощрял наклонности сына и сам был отличным учителем.
Хемиун любил бродить по таинственным и сумрачным храмам, где каменные могучие боги ревниво стерегли тайны жрецов. С благоговейным восторгом созерцал он мощные стены, колонны, еще робко выступающие вперед и не смеющие вполне отделиться от стен. Архитектура бурно развивалась и, как полноводная река, меняя привычное русло, прокладывала новые пути. Камень со времен Джосера был ее главным материалом. Вместе со своей сестрой — архитектурой — переживала расцвет и скульптура, для которой в Кемет в изобилии находились всевозможные породы камня в горных хребтах, протянувшихся по всей стране. Хемиун мечтал о большом архитектурном сооружении. Предложение царя возглавить небывалое сооружение увлекло его.
Храмы, воздвигнутые много лет назад, казались ему вечными, несокрушимыми для всеразрушающего времени. Уже давно умерли люди, создавшие их, но они стоят, неколебимые, гордые. Но особенно любил он пирамиду царя Джосера, умершего восемьдесят лет назад.
Семиступенчатая пирамида высотой в сто двадцать локтей была в стране первой каменной постройкой такой величины. Облицованная белыми плитами, с дворами и храмами, она была окружена высокой каменной стеной. Хемиун поражался величию, красоте и мастерству этого удивительного сооружения, созданного Имхотепом.
Да, высоко стоял Джосер, но выше его был Имхотеп-мудрец, великий ученый и маг. Выше имен царей стояло имя строителя и врачевателя, спасавшего своим искусством многие жизни и передавшего его жрецам.
И вот теперь выбор царя пал на него, Хемиуна. И если Тот[10] — бог знания и Птах[11] — бог творчества, ремесла и искусства — будут к нему милостивы, он прославит свое имя в веках. Этого дара богов он ни за что не упустит. Зодчий Хемиун не раз руководил строительством храмов, сам производил для них расчеты и всегда мечтал о создании новых архитектурных форм. Изнеженный вельможа, он был энергичен, когда речь шла о большом деле. Идея небывалой, грандиозной постройки целиком захватила его честолюбивые мысли.
Все эти дни он провел в мучительных поисках соединения традиционных древних правил с новыми формами. Вот на гладком песке появляется одна мастаба, на ней вторая, еще и еще, вот восемь ступеней… Но это не ново. Если десять? И это только повторение сделанного Имхотепом. Он, Хемиун, должен сделать такое, чего еще не было. Если пирамиду, как у деда Снофру? Без ступеней с гладкими гранями? Но пирамида Снофру ему не нравилась. Она казалась Хемиуну незавершенной. Вершина ее оканчивалась небольшой площадкой. Может быть, в ней не было гармоничных пропорций?
Хемиун протер потное лицо платком и бросил на песок. Голубая его полоса резко выделилась на теплом фоне красноватого песка, радуя глаз свежестью красок, яркостью контраста. Он взял кусок папируса с записью нужных материалов и инструментов и, посмотрев, с досадой бросил. Никаких расчетов пока сделав нельзя: нет размеров и даже формы… Он смотрит на уголок папируса… Острая его вершина лежит… Так, так… Хемиун радостно вздрагивает: найдено! Вот какой должна священная пирамида: форма, как у гробницы Снофру, по очень строгих пропорций, размеры небывалые, цвет — белый, любимый цвет народа Черной Земли. Из шлифованного алебастра. И без всяких украшений: величие и простота. Прямые строгие линии треугольных граней, сходящиеся в острие, устремленное в синее небо, к богу Ра — источнику всего живого. Эта вершина будет высоко поднята на могучем основании, она будет возвышаться над городом, над долиной. Она станет самой высокой вершиной и первой будет встречать утренний свет бога Ра, задолго до того, как лучи рассеют мрак у подножия, в котором будет пребывать простой смертный народ. Такова священная мысль, вложенная в усыпальницу царя Кемет.
Зодчий был в восторге от идеи, так удачно воплотившейся в форму. А как дивно сочетается белый цвет на фоне красноватых песков с синевой неба!
Решение было найдено. Архитектор задорно, по-мальчишески, вскочил и сейчас же оглянулся: непристойно сановнику, хотя и молодому, прыгать, но поблизости никого не было. Князь прошел в свой кабинет и принялся за расчеты.
В основу романов Владимира Ларионовича Якимова положен исторический материал, мало известный широкой публике. Роман «За рубежом и на Москве», публикуемый в данном томе, повествует об установлении царём Алексеем Михайловичем связей с зарубежными странами. С середины XVII века при дворе Тишайшего всё сильнее и смелее проявляется тяга к европейской культуре. Понимая необходимость выхода России из духовной изоляции, государь и его ближайшие сподвижники организуют ряд посольских экспедиций в страны Европы, прививают новшества на российской почве.
Владимир Войнович начал свою литературную деятельность как поэт. В содружестве с разными композиторами он написал много песен. Среди них — широко известные «Комсомольцы двадцатого года» и «Я верю, друзья…», ставшая гимном советских космонавтов. В 1961 году писатель опубликовал первую повесть — «Мы здесь живем». Затем вышли повести «Хочу быть честным» и «Два товарища». Пьесы, написанные по этим повестям, поставлены многими театрами страны. «Степень доверия» — первая историческая повесть Войновича.
«Преследовать безостановочно одну и ту же цель – в этом тайна успеха. А что такое успех? Мне кажется, он не в аплодисментах толпы, а скорее в том удовлетворении, которое получаешь от приближения к совершенству. Когда-то я думала, что успех – это счастье. Я ошибалась. Счастье – мотылек, который чарует на миг и улетает». Невероятная история величайшей балерины Анны Павловой в новом романе от автора бестселлеров «Княгиня Ольга» и «Последняя любовь Екатерины Великой»! С тех самых пор, как маленькая Анна затаив дыхание впервые смотрела «Спящую красавицу», увлечение театром стало для будущей величайшей балерины смыслом жизни, началом восхождения на вершину мировой славы.
Главные герои романа – К. Маркс и Ф. Энгельс – появляются перед читателем в напряженные дни революции 1848 – 1849 годов. Мы видим великих революционеров на всем протяжении их жизни: за письменным столом и на баррикадах, в редакционных кабинетах, в беседах с друзьями и в идейных спорах с противниками, в заботах о текущем дне и в размышлениях о будущем человечества – и всегда они остаются людьми большой души, глубокого ума, ярких, своеобразных характеров, людьми мысли, принципа, чести.Публикации автора о Марксе и Энгельсе: – отдельные рассказы в периодической печати (с 1959); – «Ничего, кроме всей жизни» (1971, 1975); – «Его назовут генералом» (1978); – «Эоловы арфы» (1982, 1983, 1986); – «Я все еще влюблен» (1987).
Когда-то своим актерским талантом и красотой Вивьен покорила Голливуд. В лице очаровательного Джио Моретти она обрела любовь, после чего пара переехала в старинное родовое поместье. Сказка, о которой мечтает каждая женщина, стала явью. Но те дни канули в прошлое, блеск славы потускнел, а пламя любви угасло… Страшное событие, произошедшее в замке, разрушило счастье Вивьен. Теперь она живет в одиночестве в старинном особняке Барбароссы, храня его секреты. Но в жизни героини появляется молодая горничная Люси.
Генезис «интеллигентской» русофобии Б. Садовской попытался раскрыть в обращенной к эпохе императора Николая I повести «Кровавая звезда», масштабной по содержанию и поставленным вопросам. Повесть эту можно воспринимать в качестве своеобразного пролога к «Шестому часу»; впрочем, она, может быть, и написана как раз с этой целью. Кровавая звезда здесь — «темно-красный пятиугольник» (который после 1917 года большевики сделают своей государственной эмблемой), символ масонских кругов, по сути своей — такова концепция автора — антирусских, антиправославных, антимонархических. В «Кровавой звезде» рассказывается, как идеологам русофобии (иностранцам! — такой акцент важен для автора) удалось вовлечь в свои сети цесаревича Александра, будущего императора-освободителя Александра II.