Пир Валтасара - [147]

Спустя несколько дней Пако снова привез Инге в Сквер динозавров. На этот раз сквер был полон шумной детворы. Инге провела там несколько часов, сделала множество снимков и удачные зарисовки детских головок на фоне зеленых чудовищ.

Потом она приезжала в этот сквер много раз, однако ни разу ей не удалось побыть там одной, как не удавалось побродить в одиночестве по улицам Гвадалахары. И в поездках, и во время пеших прогулок, даже при посещении музеев и художественных выставок Инге всегда сопровождали Пако либо Мариэля, а иногда — они вместе.

Время шло, и Инге все чаще задавала себе вопрос: кто же она в действительности — служащая "Смит—Цвикк лимитед" или просто пленница? И — не находила ответа…

Наконец, когда Инге совсем извелась ожиданием, тревогой и постоянным присутствием "стражей", явился вестник. Его приход возвестил стук бронзового молотка за входной дверью. Обитатели "Лас Флорес" досматривали вечернюю телевизионную программу в гостиной внизу. Инге заметила, что Мари-ана и Мариэля тревожно переглянулись, услышав стук. Пако нахмурился, неторопливо поднялся с кресла; выходя в холл, переложил что-то тяжелое из заднего кармана брюк в карман потертой бархатной куртки.

Хлопнула входная дверь, послышались шаги, и на пороге гостиной выросла высокая сутуловатая фигура в элегантном сером костюме.

— Шейкуна, — не веря глазам, пролепетала Инге.

Африканец приоткрыл в улыбке ровные белые зубы.

— Я, сеньорина.

Сложив большие ладони, он коснулся ими лба, губ и груди.

Мариана и Млриэля молча кивнули в ответ, а Инге, вдруг рассмеявшись, повторила приветственный жест Шейкуны.

— Войди и сядь, — предложила Мариана. — Что хочешь пить?

— Ром, если сеньора позволит.

— Мариэля принесет. Пока говори.

— Все хорошо. Хозяин поздравляет всех.

— Поздравь его. Что еще?

— Это тебе, — Шейкуна протянул Мариане бумажный квадратик, — прочтешь — сожги.

— Знаю. Еще?

— Соблюдать осторожность. Беречь сеньорину.

Вошла Мариэля с подносом в руках. На подносе были бутылка рома, большой бокал, тарелочки с сыром и фруктами.

Мариэля поставила поднос на столик перед Шейкуной и присела в кресло рядом.

— Я — один? — Шейкуна обвел присутствующих вопросительным взглядом.

— Один, — кивнула Мариана. — Мы ужинали; Пако на ночь не пьет.

Пако у двери гостиной хмыкнул неопределенно.

Шейкуна наполнил бокал ромом, посмотрел на свет, выцедил неторопливо, облизнулся и вытер губы тыльной стороной ладони. Потом запустил правую руку куда-то очень далеко под свой элегантный пиджак и извлек небольшой плоский сверток, обшитый белой тканью.

— Это сеньорине, — объявил он, подбросив сверток на широкой ладони, — там и письмо, но… сеньорина бросит его в камин, когда послушает.

— Когда послушаю? — растерянно повторила Инге, беря сверток. — Как это?

— Сеньорина поймет, — заверил Шейкуна, вставая. — Чао! Ночью уеду.

— А мое письмо? — ахнула Инге.

— Не надо. Буду рассказывать сам. Однако не очень скоро…

Оставшись наедине с загадочным свертком в своей голубой спальне, Инге задумалась. Что означают все эти предосторожности: письма, которые надо уничтожать, странное поведение Марианы, пистолет, с которым не расстается Пако? Пистолет он постоянно носит с собой, даже если они отправляются в город за покупками. Кто в действительности Стив, чем он сейчас занимается? Почему не хочет или не может появиться в своем собственном доме, если, конечно, "Лас Флорес" его дом?..

Инге вздохнула, присела к туалетному столику и принялась распаковывать сверток с помощью маникюрных ножниц. Несмотря на небольшие размеры, он был довольно тяжелый. Распоров обшивку и осторожно развернув бумажные салфетки, Инге ахнула. Еще никогда в жизни ее пальцы не касались ничего более прекрасного. Все вещицы были золотые, удивительно тонкой, вероятно, старинной работы: перстни с изумрудами, оправленные в золото камеи, массивное ожерелье с головами каких-то фантастических животных и изумительной красоты серьги с рубиновыми подвесками, похожими на капельки крови. Исключение составлял перстень с большим черным камнем — тоже оригинальный, но явно современный. Однако письмо… Конверта в свертке не оказалось. Осторожно перебирая бумажные салфетки, в которые были обернуты кольца и ожерелье, Инге обнаружила миниатюрную кассету. Очевидно, это и было письмо, но говорящее. Вот почему Шей-куна сказал, что Инге его "послушает". Диктофона для такой маленькой кассеты у Инге не было. Завтра его можно купить в одном из магазинов, где продается японская электроника. Но ждать до завтра Инге просто не могла. Это же ужасно — держать в руках говорящее послание Стива и не иметь возможности услышать его.

Инге набросила халат. Осторожно ступая босыми ногами, чтобы не разбудить Мариану, спустилась вниз. В холле было темно; пробираясь ощупью к комнате Пако, Инге наступила на кота, который дремал, растянувшись на ковре. Кот возмущенно вякнул, метнулся из-под ног Инге и опрокинул вазу с цветами. Ваза загремела, по ногам Инге плеснула холодная вода, и тотчас в глубине коридора вспыхнул свет и послышался тревожный возглас Пако:

— Эй, кто там? Что такое?

— Тише, Пако! Это я…

— Сеньорина?