Пир Валтасара - [10]

— О нет, вы заблуждаетесь, — перебил Стив. — Оба они давно у меня, и его преосвященство отдыхает.

Портье всполошился, начал спрашивать, не потребуется ли что-нибудь Стиву для его высоких гостей. Стив поблагодарил и повесил трубку.

После этого он торопливо разделся, влез в облачение кардинала, надел парик и темные очки, разложил на столе в гостиной распятие и раскрытую Библию.

Дверь из гостиной в кабинет он оставил приотворенной. В кабинете стоял наготове портативный магнитофон с кассетой, где был записан диалог сэра Тоби и сэра Эндрью из "Двенадцатой ночи" Шекспира. Второй магнитофон, совсем миниатюрный, приготовленный для записи, Стив прикрепил под крышкой стола в гостиной. "Кардинал" мог без труда включать и выключать оба магнитофона, не сходя со своего места.

Стив внимательно оглядел себя в зеркало, проверил работу магнитофонов. Все выглядело надежно. Итак, сети были расставлены; теперь оставалось ждать. "Кардинал" сел в кресло у стола и погрузился в чтение Библии.

Расчет оказался точным. Через несколько минут в дверь осторожно постучали.

— Войдите, — бархатным голосом сказал "кардинал".

Дверь приотворилась, и в переднюю проскользнула молоденькая горничная. Увидев в гостиной его преосвященство, девушка охнула, всплеснула руками, шлепнулась на колени и на коленях пошла по полу к столу, за которым сидел "кардинал". Стив видел однажды, что так поступают богомольцы, приходящие в храм Санта Гваделупа на окраине Мехико. От ворот ограды до ступеней портала храма они бредут на коленях через огромный, замощенный каменными плитами двор. Горничная, будучи мексиканкой, очевидно, не нашла иного способа выразить свой экстаз при виде кардинала.

— Встаньте, встаньте, дитя мое, — мягко сказал "кардинал", — я скромный слуга Бога и не заслужил ничего подобного.

— О ваше преосвященство, — воскликнула девушка со слезами на глазах, — простите меня, но я еще никогда в жизни не видела так близко настоящего кардинала. Благословите меня, святой отец, прошу вас.

Тут она схватила его руку и попыталась поцеловать. Он осторожно высвободил руку из ее пальцев, встал и заставил подняться ее.

— Бог благословит тебя, дочь моя, — сказал он по-испански. Затем перекрестил и протянул руку для поцелуя.

Почувствовав, что рука стала мокрой от ее слез, Стив смутился. Ему стало жаль глупенькую девушку. Чтобы порадовать ее, он сказал:

— Пусть Бог пошлет тебе хорошего жениха, девочка.

— У меня есть жених, — шепнула она, — но… Сделайте так, святой отец, чтобы он… стал хороший.

— Чем же он плох? — поинтересовался Стив.

— Он ветреный парень. Его интересуют только футбол, вино и коррида.

— Так оставь его.

— А где я возьму другого, святой отец?

— Действительно… Пожалуй, ты права. Тогда я помолюсь, чтобы он исправился.

— О, благодарю вас, святой отец.

— А теперь ступай.

— Может быть, вам что-нибудь нужно, святой отец?

— Нет, ничего. А впрочем, принеси мне стакан воды, холодной чистой воды… Нет-нет, — поспешно продолжал он, заметив, что она сделала движение в сторону дверей кабинета. — Там мой брат и его друг. Они заняты каким-то важным разговором. Не будем им мешать. Принеси мне воды снизу из бара.

— Сию минуту, святой отец.

Вода действительно появилась через минуту; ее торжественно внес в хрустальном кувшине метрдотель, напоминающий обликом и манерами премьер-министра небольшого государства. За метрдотелем шествовали трое официантов. Один держал хрустальный бокал, другой — хрустальный поднос, третий — накрахмаленную салфетку. Все четверо с церемонными поклонами приблизились к столу, за которым сидел "кардинал". Последовал ритуал наполнения водой хрустального бокала. Затем бокал на хрустальном подносе был поставлен перед Стивом.

Стив поблагодарил кивком головы, но так как они продолжали стоять полукругом, вытаращив на него глаза, он благословил их, а метрдотелю разрешил поцеловать руку. После этого они пятясь удалились, не переставая кланяться.

Метрдотель, отступая последним, поинтересовался, не надо ли его преосвященству еще чего-нибудь.

— Я хочу, чтобы меня больше не тревожили, — сказал Стив. — Мне надо помолиться.

— Поставлю у дверей боя, чтобы никого не пропускал к вашему преосвященству, — поклонился метрдотель.

— Полагаю, это не обязательно, — заметил Стив, — но, в общем, как хотите.

Через несколько минут, услышав шелест в коридоре, Стив заглянул в глазок выходной двери и убедился, что охрана, в лице здоровенного мулата в красной фирменной ливрее "Континенталя", у его дверей поставлена.

Теперь не хватало только главного действующего лица, ради которого происходил весь этот маскарад. Но мистер Феликс Крукс больше не давал о себе знать. Прошло около часа.

Стив решил позвонить еще раз портье, как вдруг задребезжал один из телефонов в кабинете.

"Кардинал" сорвался со своего места и в три прыжка очутился у телефона.

— Хорхе де Эспиноза слушает.

— О, сеньор Эспиноза, рад бесконечно, что застал вас. Как вы устроились? Узнали, конечно? Это Феликс Крукс, с которым вы сегодня познакомились в аэропорту.

— Да, да, припоминаю, — медленно сказал Стив. — А-а, сеньор Крукс, как же, как же! Я даже рассказал о нашей встрече брату.