Пир теней - [9]
Множество людей, раньше тут не бывавших, медленно и неуверенно шли, оглядываясь по сторонам. Взрослые толкали детей, огрызались друг на друга и пытались прятать страх в глазах. Новый набор после ночной Зачистки. Те, кто не успел спрятаться в домах. Те, кто не верил в легенду об изгнанном олхи, столкнулись лицом к лицу с настоящим злом.
– Но… – продолжал господин, – эта Зачистка привела нам новых будущих ниджаев с еще чистой, незапятнанной душой. И грешников, которых я спасу. Добро пожаловать в наш клан. Я дарую вам кров, еду и свою защиту. Тут за вами никто не охотится, вам не надо скитаться по темным улицам в поиске ночлега, не надо жрать помойных крыс. Тут все едины. Я дарю вам новую цель, новый смысл в обмен на старую жизнь. Отрекитесь от семьи, от ваших олхи. Встаньте на истинный путь, искупите грехи.
Спина покрылась холодным потом, биение сердца ускорилось. Соно посмотрел на детей: их лица, глаза, жадно впивающиеся в человека на трибуне. Надежда, смешанная со страхом. Как тогда, четырнадцать лет назад. Он был на их месте и так же наивно представлял себе новую жизнь, которая ждала его в этом месте.
– Тех, кто отказывается от моего дара, от знака судьбы, от шанса начать все сначала, прошу оставаться на местах. Других же поздравляю. Добро пожаловать в клан «Или».
Смотрители повели согласную толпу к выходу из пещеры, оставляя лишь нескольких неопределившихся людей.
– Им идут ставить клеймо. Вот криков внизу сейчас будет, – смеясь, прошептал один из приближенных, сидевший чуть ниже Соно.
Мерзко. Отвратительно. Ниджай поморщился и с силой сжал кулаки, болью отрезвляя себя. Плечо словно обдало кипятком, выедая кожу там, где когда-то раскаленный металл оставил свой отпечаток. Захотелось снять хаори и остановить этот зуд, приложившись оголенной спиной к холодным камням. Вдох. Выдох. Ему нельзя терять самообладание.
Все знали, что сейчас произойдет. Все проходили через это и затаив дыхание ждали. Кто-то жаждал крови и, переминаясь с ноги на ногу, начал потирать ладони. Кто-то замер и опустил глаза. Но Соно, гордо подняв голову, смотрел туда, где стояли те, кто отказался от новой жизни.
Смотрители спустились и встали рядом с обреченными. Трибуна, где стоял господин, теперь почти опустела. Сердце Соно пропустило удар. Она здесь, она пришла. Стояла все это время там, наверху, и пряталась за широкими спинами. Почему она с Ренрисом? Что-то точно случилось. Ураган мыслей проносился в голове, оставляя лишь кучу вопросов без ответов. Она была напряжена. Опущенная голова выдавала страх, таящийся в этом стройном хрупком теле. Грудь вздымалась от глубоких вздохов, губы что-то бормотали, а пальцы гладили тыльную сторону руки, словно девушка пыталась успокоиться и отвлечься. Она невольно вздрогнула, когда господин нарушил тишину громким голосом:
– Я огорчен, но принимаю ваш выбор. Вы избрали свой путь.
Секунда – и лезвия катан перерезали горло этим отказавшимся от новой жизни людям. Обмякшие тела упали на каменный неровный пол. Хрипы заглушались булькающей кровью, бьющей фонтаном из горла и вытекающей изо рта. Не дав душам убитых отойти в мир иной, смотрители взяли тела за ноги и потащили к выходу. Соно знал, что их скинут с горы прямо в море – на корм рыбам, которых позже поймают слуги кухни и подадут им на ужин. Он вновь невольно посмотрел на девушку: она плакала, быстро вытирая слезы рукавом. Зачем она смотрела на это? Почему не отвернулась? Глупая, какая же она глупая. Ниджаю хотелось подойти к ней и успокоить, сделать замечание и напомнить, что нельзя давать волю чувствам.
– Я надеюсь, мне не надо напоминать вам, что будет с теми, кто сойдет с нашего пути и предаст нашу цель, – Ренрис Бад все не замолкал, продолжая пугать и угрожать. – А сейчас поздравляю вас с новым семилетием. Да прольется кровь нечестивых!
И с томной улыбкой он спустился с трибуны, поманив за собой девушку и оставшихся смотрителей.
Глава 3. Юриэль
Ступая босыми ногами по холодному каменному полу, Юриэль опасливо оглядывалась по сторонам. Она не понимала, куда ей идти, не помнила, что здесь делает и как сюда попала. Страх, словно ветер, обнимал хрупкое тело своими холодными руками. У нее кружилась голова, а тупая боль, бьющая по вискам, отдавалась в глазах. Это чувство было ей знакомо, но она до сих пор не научилась с ним справляться. Пытаясь найти руками стены в залитом мраком коридоре, Юри медленно двигалась вперед.
Глухой удар заставил ее вздрогнуть от неожиданности: что-то большое и тяжелое упало на пол за стеной. Горячей щекой Юриэль коснулась холодного камня, немного успокаивая головную боль. Сильнее вжимаясь ухом в стену, она прислушивалась к пугающим звукам: быстрые шаги, льющаяся вода и голос обезумевшего мужчины, который говорил сам с собой. В ушах резко зазвенело. Воздух стал тяжелее, и каждый вздох стал даваться с трудом. Перед глазами все плыло, и пол словно кружился в безумном вальсе. Сбоку распахнулась деревянная дверь, которая, покачиваясь на металлических петлях, пропускала немного света в мрачный коридор. Пытаясь пересилить головокружение, Юри схватилась тонкими пальцами за выступающие из стены камни. По ногам скользнул холодный ветер. Чтобы не упасть, девушка напрягла все свое хрупкое тело, пытаясь спрятаться в тени от мужчины. Он стоял к ней спиной и судорожно заправлял рубашку. Юриэль затаила дыхание, боясь привлечь к себе внимание, но он быстро удалился, оставляя за собой лишь эхо стука каблуков. Тяжело выдохнув, Юри выглянула из-за открытой двери и, убедившись, что человек ушел, забежала в комнату, закрыв за собой дверь. В нос ударил резкий запах крови и рвоты, а холодный ветер из открытого окна принялся играть полами ее хлопковой сорочки. Медленно развернувшись, Юриэль оглядела комнату и, остановив свой взгляд на двух трупах, лежавших на полу, громко и тяжело ударилась спиной о закрытую дверь. Закрыв рот рукой, она пыталась подавить беззвучный крик, который так и рвался наружу. Она не могла оторвать взгляд от тел, но, найдя в себе силы, осмотрела все, что ее окружало. Шелковые простыни, дорогие, расшитые золотыми нитями ковры, бархатные, пропитанные кровью одежды и две короны, еще совсем недавно украшавшие правителей.
