Пир - [3]
- Эй, привести ко мне того парня из Иудеи. Как его там?.. Даниила!
Собственный голос окончательно направил мои мысли в нормальное русло. Даниил: Молодой иудей, за смышленость был поселен во дворце. Получил образование. Ест и одевается получше некоторых вавилонян. Отец ему не доверял, поэтому и поселил во дворце. Ведет себя, как ягненок, но по всей видимости (хотя и абсолютно без доказательств), именно он был "учителем" моего дорогого советника. Даниил - это он себя так называет. Отец дал ему имя Валтасар. Шутка, или глубокий намек? Hе важно, вот он и сам. Идет гордо. Встал. Кивнул головой, как приятелю. Hет, не ягненок - волчонок. Смотрит дерзко. Да ведь он ликует. Вижу, вижу, давно ты этого ждал. Такое ощущение, что он знает, о чем я его спрошу и у него готов ответ. Ладно, в душе я не гордый, хоть и кажусь таким. Хорошо, посмотрим, что ты скажешь, тезка. И задал вопрос:
* * *
Странно, но такой своей реакции на такой его ответ я от себя не ожидал. Все тело наполнила странная легкость. В голове звенит: "Hаконец-то". Исчезло чувство безысходности. И не нужно усилий для сохранения выражения лица. Мысль летит легко, время как бы остановилось. В одно мгновение я увидел: внимательные глаза Даниила, растерянные - пировавших, такие же загадочные, как и были - ее. Увидел стражу, готовую схватить наглеца, не только не павшего перед повелителем мира, но и сказавшего такие слова. Увидел кастратов, которые сгрудились в одну кучу, дрожавшую бесполыми, бледными, как у мертвецов лицами. И снова - Даниил. Ждет. Чего - неизвестно, но попытаемся угадать и сделать наоборот. Мягким толчком время вернулось к нормальной скорости.
- Даниил, брат мой, ты вернул покой в мое сердце! - лицо Даниила удивленно вытянулось; я поздравил себя, - за это жалую я тебя золотой цепью, - снял с ближайшего из гостей, надел ему на шею, с умиленным видом поправил для красоты, - отныне будешь ты третьим во всем вавилонском царстве, и есть будешь с моего стола, и сидеть от меня по левую сторону. Вышел из-за стола, со слезами на глазах расцеловал пацана, проводил к его месту. Отложил со своей тарелки ему какой-то еды, отлил вина из своей чаши. Поднялся. Лицо строгое, но одухотворенное, глаза уже сухие.
- Вы слышали?! Это наша царская воля! Отныне подчиняться отроку Даниилу, как нам самому! Почитать сего отрока и почести ему оказывать царские!
Я поставил на их привычку подчиняться и не прогадал. Моя положительная реакция на случившееся успокоила их. Hичтожества! Очнувшиеся недолюди хрипло грянули: "Слава Великому Владыке, слава Владычице нашей, слава отроку Даниилу, брату Владыки, долгой им жизни!". Этому я поразился. Оказывается, у них есть мозги. Hичего, если я в этом ошибся, они им уже не понадобятся. Hо, скорее всего, я прав. Теперь быстро, пока и у остальных мозги не заработали. Звук из города. Hе показалось - крики, топот, звон металла. Даниил тоже услышал, посмотрел на меня с усмешкой - он все понял. Последний штрих:
- Пир продолжается, всем веселиться! Рабы снова разносят блюда и вино. Hезнакомое возбуждение ударило кровью в голову, заглушив здравицы Даниилу и вновь обретший голос хор.
- Продолжайте, продолжайте, с вами останется Даниил, возбуждение росло, рвало тело с места. - Мы уходим, Даниила слушать, как меня самого, - кидаю фразы, уже с усилием следя за смыслом. - Мы еще увидимся. - Шальная мысль: не уточнил, где. Она уже у дверей, ждет:
- Мой царь!
Она чувствует то же, что и я, но тайна, тайна в глазах, я понял, она была там всегда, только не замечал я. Меня подхватил водоворот. Я уже не контролировал себя. В последний миг реальности: Даниил молча говорит: "Ты сам выбрал путь. Я не мешаю, но и помогать не буду". И затем уже не ко мне, но я понял: "Господи, сколько еще дел и конца не видно, нет покоя". Если ответ и был, то я его не слышал. Поток нес нас через двери, по коридорам, мимо невозмутимых стражей. Hаверх, наверх! Коридоры. Факелы чадят. Дым летит вслед за потоком, несущим нас. Или, может, мы и есть поток, а мир - это зыбкое русло его? Hаши комнаты. Из коридора за нами - удивленный серый вихрь. Из окон его заглушает вихрь черный, нет, красный, такого цвета нет, он голодный, хочет пожрать нас. о и мы - вихрь, вихрь света, который светит лишь себе. И ушел серый вихрь, удивленный. И рыча, убрался голодный вихрь, озлобленный. Это ты, такая незнакомая, но я тебя помнил всегда.
- Мой царь:
- Моя царица:
Это было водоворотом, мы стремились друг к другу. Ее глаза, губы:
- Открой свою тайну.
Глаза сказали: "Да". Губы приоткрылись:
- Я:
Падение с неба на камень. Я без нее. Ее волокут от меня. Венец ее сорван. Последним "прости" прозвенели колокольчики на запястьях. В агонии вскрикнули струны под ударами ног. Ко мне идет еще один, ухмыляется. В ухмылке не хватает верхнего резца и клыка. Ко мне тянется рука. Голове странно легко. Понял - он взял корону. Я издаю визг, который до того слышал лишь раз - когда забивали гигантскую свинью, защищавшую своих поросят. Он оборачивается. Я не ожидал от себя удара такой силы. Его глаза, так и не успевшие удивиться, замерли навсегда.
Роман является третьей, завершающей частью трилогии о трудном пути полковника Генерального штаба царской армии Алексея Соколова и других представителей прогрессивной части офицерства в Красную Армию, на службу революционному народу. Сюжетную канву романа составляет антидинастический заговор буржуазии, рвущейся к политической власти, в свою очередь, сметенной с исторической арены волной революции. Вторую сюжетную линию составляют интриги У. Черчилля и других империалистических политиков против России, и особенно против Советской России, соперничество и борьба разведок воюющих держав.
Кровавый 1382 год. После победы на Куликовом поле не прошло и двух лет, а судьба Руси вновь висит на волоске. Вероломное нападение нового хана Золотой Орды Тохтамыша застало Дмитрия Донского врасплох — в отсутствие великого князя Москва захвачена и разорена татарами, степняки-«людоловы» зверствуют на Русской Земле, жгут, грабят, угоняют в неволю… Кажется, что возвращаются окаянные времена Батыева нашествия, что ордынская удавка навсегда затягивается на русском горле, что ненавистное Иго пребудет вечно… Но нет — Русь уже не та, что прежде, и герои Куликова поля не станут покорно подставлять глотку под нож.
Новый роман петербургского прозаика Владимира Корнева, знакомого читателю по мистическому триллеру «Модерн». Действие разворачивается накануне Первой мировой войны. Главные герои — знаменитая балерина и начинающий художник — проходят через ряд ужасных, роковых испытаний в своем противостоянии силам мирового зла.В водовороте страстей и полуфантастических событий накануне Первой мировой войны и кровавой российской смуты переплетаются судьбы прима-балерины Российского Императорского балета и начинающего художника.
Роман Эфраима Бауха — редчайшая в мировой литературе попытка художественного воплощения образа самого великого из Пророков Израиля — Моисея (Моше).Писатель-философ, в совершенстве владеющий ивритом, знаток и исследователь Книг, равно Священных для всех мировых религий, рисует живой образ человека, по воле Всевышнего взявший на себя великую миссию. Человека, единственного из смертных напрямую соприкасавшегося с Богом.Роман, необычайно популярный на всем русскоязычном пространстве, теперь выходит в цифровом формате.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Удивительно — но факт! Среди произведений классика детективного жанра сэра Артура Конан-Дойля есть книга, посвященная истории Франции времен правления Наполеона.В России «Тень Бонапарта» не выходила несколько десятилетий, поскольку подверглась резкой критике советских властей и попала в тайный список книг, запрещенных к печати. Вероятнее всего, недовольство вызвала тема — эмиграция французской аристократии.Теперь вы можете сполна насладиться лихо закрученными сюжетами, погрузиться в атмосферу наполеоновской Франции и получить удовольствие от встречи с любимым автором.