Пир Джона Сатурналла - [3]
Жители деревни туда не совались. Говорили, в давние времена старая Бакла околдовала всю долину своим пиром. И только когда святой Клодок пришел и порубил ее буковые столы в щепки, ведьмины чары разрушились. С тех пор раз в год крестьяне устраивали для нее пир. Задабривали, чтоб не чинила вреда.
Сегодня был как раз такой день.
Мать быстро шагала вперед, уверенно выбирая путь по узким ущельям и расселинам. В суме она несла книгу, которую схватила с полки над очагом, уже выбегая из хижины. Джон торопился за ней, на ходу уворачиваясь от колючих острых листьев, далеко торчащих из густых кустов. Вскоре тропа стала ýже, а потом и вовсе кончилась, уперевшись в непроходимую стену ежевичника. Мать остановилась перед старым деревянным забором с вырезанным на нем крестом.
Джон никогда еще не поднимался так высоко. За шипастыми зарослями высились сумрачные деревья леса Баклы. Было слышно, как раскачиваются тяжелые кроны каштанов и тысячи листьев переговариваются шелестящим шепотом. Издалека донеслась песня толпы:
— Это всё эль. — Матушка взглянула во встревоженное лицо Джона. — Как осушают бочку, так давай развлекаться на обычный лад.
Джон помнил и другие разы: орущие багровые рожи, свирепые хмельные мужики, остервенело лающие псы и сам он, испуганно цепляющийся за материну юбку. Раньше она всегда давала им отпор. Но сегодня они вопили песню с особенным ожесточением.
— Они от Марпота пришли, — сказал мальчик.
— Разве?
Он удивленно покосился на мать. Ведь она не хуже его знает. Они собрались в доме церковного старосты, чтобы помолиться о душе маленькой Мэри Старлинг. А потом всем скопом отправились к ним на луг. Теперь они окружали их хижину и орали:
Из моря огненно-красных лиц вынырнул человек в черном, с горящим факелом в руке и забрался на соломенную крышу. Джон услышал, как у матери перехватило дыхание, словно она сейчас опять зайдется кашлем. Мужчина принялся размахивать факелом, и толпа взревела пуще прежнего. Матушка ахнула, порывисто прижимая ладонь к губам, и прошептала:
— Нет… Они не посмеют.
С каждым следующим взмахом факел опускался все ближе к сухой соломе. А ведь в хижине все наше имущество, подумал Джон. Тюфяки, сундук, матушкины котелки, бутылки и кувшины… Потом Джон заметил на краю толпы копну седых волос и подергал мать за юбку:
— Смотри, ма! Старый Хоули!
Облегчение нахлынуло на него, когда священник решительно протолкнулся в самую гущу народа. С высоты было видно, как он размахивает руками, раздавая тычки и тумаки всем вокруг. Мужчина с факелом спрыгнул с крыши. Воющая толпа отхлынула от хижины. Факельные огни один за другим поплыли прочь.
— Теперь будут знать! — выпалил Джон.
— Ой ли? — с сомнением пробормотала мать.
Она опустила суму с книгой на землю и погладила Джона по голове, распутывая пальцами густые черные кудри. Он посмотрел вверх, на темную стену деревьев, и медленно втянул ноздрями воздух, различая в нем запахи дикого чеснока, перегноя, лисьего логова и еще какой-то тонкий сладковатый аромат. Фруктовые деревья цветут, что ли? — подумал он. Потом маленькая загадка померкла перед большой. В аромате цветения прятался еще один диковинный запах, сладкий и смолистый одновременно. Лилии, решил мальчик, глубже втягивая носом воздух. Лилии и смола.
— И что же ты учуял? — с улыбкой спросила матушка.
Джон ответно улыбнулся и задумался. У него в горле живет демон, говорила она. Демон, который знает все запахи на Божьем свете. Вдыхая острые запахи живицы и душистые ароматы цветения, мальчик чувствовал, как они прочно оседают у него внутри и оттуда истекают вовне незримыми волнами. Но такого лилейно-смолистого духа его демон не обонял никогда прежде. Джон опять взглянул на деревья леса Баклы.
— Не знаю, — наконец признался он.
Матушка откинула с лица длинные черные волосы:
— Никому не говори, что поднимался сюда. Ты понял, Джон?
Мальчик кивнул. Еще бы не понять. Святой Клодок принес клятву Богу, гласило старое предание. Он пришел сюда из Зойленда и порубил топором ведьмины столы. Он погасил огонь в ее очагах и разорил ее сады. Он вернул долину Богу.
Но Бакла по-прежнему живет там наверху, говорили в деревне. И там продолжается ведьмин пир. И она по-прежнему голодная…
Это просто сказка такая, думал Джон. И пели селяне просто забавы ради. Потом пришел церковный староста Марпот, размахивая факелом и подстрекая толпу. А теперь отец Хоул всех прогнал. Вспомнив, как старый священник отвешивал оплеухи налево-направо, Джон улыбнулся. Внизу последние люди с факелами брели прочь от хижины. Когда там никого не осталось, матушка повернулась к Джону:
— Станем ходить в церковь по воскресеньям. Я буду надевать шляпу, как все женщины. — Она улыбнулась. — А ты сможешь играть с другими детьми.
Так они обычно развлекались после воскресной школы. Едва только старый Хоул произнес заключительное «аминь», Джон пулей вылетел из церкви Святого Клодока, перемахнул через каменную ограду погоста и помчался прочь сломя голову.
В своем дебютном романе, в одночасье вознесшем молодого автора на вершину британского литературного Олимпа, Лоуренс Норфолк соединяет, казалось бы, несоединимое: основание Ост-Индской компании в 1600 г. и осаду Ла-Рошели двадцать семь лет спустя, выпуск «Классического словаря античности Ламприера» в канун Великой Французской революции и Девятку тайных властителей мира, заводные автоматы чудо-механика Вокансона и Летающего Человека — «Духа Рошели». Чередуя эпизоды жуткие до дрожи и смешные до истерики, Норфолк мастерски держит читателя в напряжении от первой страницы до последней — описывает ли он параноидальные изыскания, достойные пера самого Пинчона, или же бред любовного очарования.
Аннотация от издательстваВпервые на русском — монументальный роман прославленного автора «Словаря Ламприера», своего рода переходное звено от этого постмодернистского шедевра к многожанровой головоломке «В обличье вепря». Норфолк снова изображает мир на грани эпохальной метаморфозы: погрязший в роскоши и развлечениях папский Рим, как магнит, притягивает искателей приключений и паломников, тайных и явных эмиссаров сопредельных и дальних держав, авантюристов всех мастей. И раздел сфер влияния в Новом Свете зависит от того, кто первым доставит Папе Льву X мифического зверя носорога — испанцы или португальцы.
Впервые на русском — новый роман от автора постмодернистского шедевра «Словарь Ламприера». Теперь действие происходит не в век Просвещения, но начинается в сотканной из преданий Древней Греции и заканчивается в Париже, на съемочной площадке. Охотников на вепря — красавицу Аталанту и могучего Мелеагра, всемирно известного поэта и друзей его юности — объединяет неповторимая норфолковская многоплановость и символическая насыщенность каждого поступка. Вепрь же принимает множество обличий: то он грозный зверь из мифа о Калидонской охоте, то полковник СС — гроза партизан, то символ литературного соперничества, а то и сама История.
Мемуары де Латюда — незаменимый источник любопытнейших сведений о тюремном быте XVIII столетия. Если, повествуя о своей молодости, де Латюд кое-что утаивал, а кое-что приукрашивал, стараясь выставить себя перед читателями в возможно более выгодном свете, то в рассказе о своих переживаниях в тюрьме он безусловно правдив и искренен, и факты, на которые он указывает, подтверждаются многочисленными документальными данными. В том грозном обвинительном акте, который беспристрастная история составила против французской монархии, запискам де Латюда принадлежит, по праву, далеко не последнее место.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Эта история произошла в реальности. Её персонажи: пират-гуманист, фашист-пацифист, пылесосный император, консультант по чёрной магии, социологи-террористы, прокуроры-революционеры, нью-йоркские гангстеры, советские партизаны, сицилийские мафиози, американские шпионы, швейцарские банкиры, ватиканские кардиналы, тысяча живых масонов, два мёртвых комиссара Каттани, один настоящий дон Корлеоне и все-все-все остальные — не являются плодом авторского вымысла. Это — история Италии.
В книгу вошли два романа ленинградского прозаика В. Бакинского. «История четырех братьев» охватывает пятилетие с 1916 по 1921 год. Главная тема — становление личности четырех мальчиков из бедной пролетарской семьи в период революции и гражданской войны в Поволжье. Важный мотив этого произведения — история любви Ильи Гуляева и Верочки, дочери учителя. Роман «Годы сомнений и страстей» посвящен кавказскому периоду жизни Л. Н. Толстого (1851—1853 гг.). На Кавказе Толстой добивается зачисления на военную службу, принимает участие в зимних походах русской армии.
В книге рассматривается история древнего фракийского народа гетов. Приводятся доказательства, что молдавский язык является преемником языка гетодаков, а молдавский народ – потомками древнего народа гето-молдован.
Герои этой книги живут в одном доме с героями «Гордости и предубеждения». Но не на верхних, а на нижнем этаже – «под лестницей», как говорили в старой доброй Англии. Это те, кто упоминается у Джейн Остин лишь мельком, в основном оставаясь «за кулисами». Те, кто готовит, стирает, убирает – прислуживает семейству Беннетов и работает в поместье Лонгборн.Жизнь прислуги подчинена строгому распорядку – поместье большое, дел всегда невпроворот, к вечеру все валятся с ног от усталости. Но молодость есть молодость.
Робин Эллакотт получает с курьером таинственный пакет – в котором обнаруживается отрезанная женская нога.Ее начальник, частный детектив Корморан Страйк, не так удивлен, но встревожен не меньше. В его прошлом есть четыре возможных кандидатуры на личность отправителя – и каждый из четверых способен на немыслимую жестокость.Полиция сосредоточивает усилия на поиске одного из этих четверых, но Страйк чем дальше, тем больше уверен, что именно этот подозреваемый ни при чем. Вдвоем с Робин они вынуждены взять дело в свои руки и погрузиться в пучины исковерканной психики остальных троих подозреваемых.
Корморан Страйк навещает родных в Корнуолле. Там к частному детективу, вновь попавшему на первые полосы газет после того, как он поймал Шеклуэллского Потрошителя и раскрыл убийство министра культуры Джаспера Чизуэлла, обращается незнакомая женщина и просит найти ее мать, пропавшую при загадочных обстоятельствах в 1974 году. Страйку никогда еще не доводилось расследовать «висяки», тем более сорокалетней выдержки; шансы на успех почти нулевые. Но он заинтригован таинственным исчезновением молодого доктора Марго Бамборо и берется за дело, которое оказывается, пожалуй, самым головоломным в его практике.
После исчезновения писателя Оуэна Куайна его жена обращается к частному сыщику Корморану Страйку. Полагая, что муж просто скрывается от родных, как случалось уже не раз, Леонора Куайн поручает Страйку найти беглеца и вернуть в лоно семьи. Но в ходе расследования Страйк понимает, что дело обстоит куда серьезнее, чем кажется Леоноре. Оуэн Куайн забрал с собой рукопись нового романа, где выставил в неприглядном свете едва ли не всех своих знакомых, включая весьма известных и влиятельных лиц. Писатель сломает их судьбы, если не откажется от публикации.
Когда скандально известная топ-модель, упав с заснеженного балкона своего пентхауса, разбивается насмерть, все решают, что это самоубийство. Но брат девушки не может смириться с таким выводом и обращается к услугам частного сыщика по имени Корморан Страйк.Страйк прошел войну, пострадал физически и душевно; жизнь его несется под откос. Теперь он рассчитывает закрыть хотя бы финансовую брешь, однако расследование оборачивается коварной ловушкой. Углубляясь в запутанную историю юной звезды, Страйк приоткрывает тайную изнанку событий — и сам движется навстречу смертельной опасности…Захватывающий, отточенный сюжет разворачивается на фоне Лондона, от тихих улиц благопристойного Мэйфера до обшарпанных пабов Ист-Энда и круглосуточно бурлящего Сохо.