Пионерский гамбит - [7]
Выждав вежливую паузу, отец покашлял. Барышня оторвалась от своего важного занятия и недовольно посмотрела на нас.
— Чего вам? — она мельком глянула на меня, потом с гораздо большей внимательностью рассмотрела отца. Особенно задержавшись на его правой руке. Отложила щеточку, встала и поправила белую наколку в волосах. Приосанилась.
— Ркацители есть? — подавшись вперед заговорщически спросил отец.
— Нету, — лицо продавщицы стало обиженным. — Агдам есть.
— Ох, нет, завтрашнее похмелье уже сегодня... протянул отец. — А еще что есть?
— Коньяк есть, столичная есть, — барышня стала загибать пухленькие пальцы, — фруктовое есть.
— Эх, негусто сегодня... — опечаленно вздохнул отец, а потом решительно махнул рукой. — Ладно, давайте червивку!
Барышня неспешно извлекла пластмассовую пробку явно не от этой бутылки из наполовину пустой коричневой «чебурашки» с яблоком на этикетке. Набулькала половину стакана.
— Закусывать чем будете? — капризным тоном протянула она, кокетливо поправляя прическу.
— Конфеты шоколадные есть? — рука отца потянулась к стакану.
— Ириски только, — ответила барышня и поджала губы.
— Давайте три, — отец полез в карман.
— Мне булку с котлетой и томатный сок, — быстро сказал я. Не то, чтобы еда была жутко аппетитной на вид. Никто тут особо не заморачивался, чтобы придать выпечке привлекательность. Но булка с котлетой — она везде булка с котлетой. Хоть в привокзальной «стекляшке», хоть в «мадаке». Отец вздохнул, но возражать не стал.
Продавщица взяла еще один стакан и подставила его под узкий конец конуса с томатными соком. Потом отслюнила из пачки неровно нарезанной серо-коричневой бумаги один листочек, ухватила им одну из булок и положила передо мной.
— Соль в стакане, вот там, — сказала она, сгребла с белого блюдца выложенные отцом деньги, кинула туда же три ириски и вернулась к своему недокрашенному глазу.
Напротив прилавка вдоль стеклянного окна на высоте примерно груди была закреплена полка-стол. С краю стояло два граненых стакана. В одном — сероватая масса с вкраплениями оранжевого — собственно, соль. Другой был наполовину наполнен водой, и в ней скучала одиноким цветочком алюминиевая чайная ложка.
— Ну, Кирка, чтобы твое лето было ух! — отец приподнял стакан, кивнул, выдохнул и одним глотком влил в себя жидкость коричневатого цвета. Как будто пил водку. Или что-то гадкое на вкус.
Я тоже кивнул и вцепился зубами в свой завтрак. Сыпать соль в стакан сока не стал, за последние два года я и кнопки-то в лифте привык ключом нажимать, и все равно потом санитайзером поливать, а тут... Ладно, может он и без соли терпимый?
Оценить вкусовые качества еды я даже не успел. Единственное, чего сейчас еще желал мой молодой растущий организм, так это еще две таких же булки, потом еще беляш, и что там еще? Плюшки с сахаром?
— Тэкс, путевка... — отец расстегнул молнию на плоской кожаной сумочке-барсетке и извлек оттуда картонную книжечку путевки в лагерь. Оттуда выпорхнула сероватая бумажка и спланировала на пол. — Справка... Дана Кириллу Крамскому, в том, что он... так-так-так... Ох ты ж фу-ты, ну-ты... Это тебе тетя Света такую справку выписала?
Я промычал неопределенное, дожевывая остатки булки.
— Вот же дура-то! — отец грохнул кулаком по столу. — Ты себя больным чувствуешь?
Я помотал головой.
— Бегать-прыгать нормально можешь?
Я кивнул.
— Последний раз чем болел?
Я неопределенно пожал плечами. Я действительно чувствовал себя вполне нормально. Нигде у меня ничего не ныло, не тянуло и не доставляло неудобств. Мысли о беге не вызвали внутреннего протеста. Вроде мать говорила, что я чем-то болею, но раз у меня нет с собой шприцев с инсулином, значит не диабет. И ингаляторов тоже нет, значит не астма.
— Так, у нас еще час как минимум, Отец посмотрел на часы на запястье. — Успеем. Ты доел?
— Угумс, — покивал я, еще не вполне понимая, что происходит.
— Тогда пойдем быстрее! Спасибо, девушка! Все было очень вкусно! — отец сунул все бумажки обратно в плоскую барсетку, я обреченно вздел на плечи неудобный рюкзак, проводив грустным взглядом оставшуюся на подносах выпечку. И поплелся за отцом на улицу, где яркое летнее солнце начало уже потихоньку припекать.
Глава 3
— Матери не говори ничего, — наставительным тоном вещал через плечо отец, торопливо шагавший куда-то вдоль металлической оградки, покрытой слоем потрескавшейся краски. — Она слишком тебя опекает, поэтому ты и болеешь постоянно. Не знаю, как у вас в школе, но в лагере парень со справкой освобождения от физры — это третий сорт. Который не брак, конечно, но, сам понимаешь... — он свернул во двор между двухэтажными белыми домами.
— Что понимаю? — буркнул я, засунув под дурацкие лямки ладони целиком.
— Что если ты будешь все время сидеть на скамейке запасных, пока остальные ребята гоняют в футбол, то ни одна девчонка на тебя даже не посмотрит, понял-нет? — лицо отца стало злым. — Если ты пробежишь стометровку хуже всех, то тебе посочувствуют и забудут, а вот если ты начнешь всем в рожи справкой своей тыкать, то тебя все сторониться начнут. А тебе надо это? Вот скажи, тебе это надо?
— Неа, — я помотал головой.
Началась вторая смена в пионерском лагере "Дружных", а я продолжаю оставаться в теле четырнадцатилетнего Кирилла Крамского. Обычного подростка в обычном тысяча девятьсот восьмидесятом году. Обычный взрослый из двадцатых годов двадцать первого века. Уже немного освоился и даже начал получать удовольствие от так странно сложившихся обстоятельств.
Меня предали те, кому я доверял больше, чем себе. Мое имя вычеркнули со страниц истории, а уста мои замкнули чарами, чтобы я никогда не смог рассказать правду о той смуте. Весь мой род приговорили к смерти, но мне достался приговор более жестокий — ЖИЗНЬ. Я должен был жить и безмолвно наблюдать, как Российская Империя существует без меня. Но я не сдался. Я ждал почти полвека, чтобы получить возможность отплатить предателям той же монетой. Могущественная сила отправила меня на сто лет назад, в тело одного из моих родичей.
"Наш корреспондент трагически погиб, выполняя задание редакции..." — напишут завтра в новостях. Только я этого не увижу, потому что разбился об бетонный пол цеха заброшенного завода. Я упал с огромной высоты. Но почему-то не погиб, а провалился во времена позднего Советского Союза. И попал в тело только что получившего диплом факультета журналистики парня, которого распределили в заводскую многотиражку. Ах как иронично! Где же я так нагрешил-то, что колесо Сансары снова отправило меня работать в прессу?
Однажды в какой-то реальности российский император выбрал в жены не ту принцессу, и локомотив мировой истории покатился по совершенно другим рельсам… Я вернулся в Петербург, отслужив три года по контракту. Вот только привыкнуть к прежней жизни у меня не вышло. Так что я сел на поезд и поехал в Сибирь. В поисках новой жизни или нового себя. По дороге неведомый стрелочник отправил мой вагон по другим рельсам и в совершенно другую реальность. Нет, поезд привез меня в Сибирь. Только Сибирь оказалась совсем другая.
«Готова продать душу дьяволу за шанс всё изменить», – подумала я и… попала. В параллельную вселенную, где этот шанс появился, но с привычным миром соседствует магия, а я сама оказалась непонятно чем. И ладно бы как обычные попаданки сразу во всём разобралась или появился бы кто-нибудь, умирающий от желания мне всё объяснить. Попаданкам везёт? Нормальным – может быть, а мне повезло проснуться в логове вендиго – чудовища-людоеда. И ни помощью от суперсил, ни принцами на белом коне поблизости даже не попахивало…
Обычный молодой парень случайно получает игровые способности в реале, а с их помощью при небольшой удаче и к магии удается приобщиться. Могущество и власть, приключения и сокровища манят нашего героя. Вот только враг силен,а жизнь пока что, всего одна. .
Как может протекать жизнь обычной Одарённой девушки в недалёком 2115 году? Спокойно и размеренно: обычная работа по отслеживанию новостей в отделе службы безопасности России; вполне простая теневая подработка на Общество Одарённых по вычислению злоумышленников и рецидивистов; стандартные разногласия внутри отдела между военными и штатскими сотрудниками, между Одарёнными и обычными людьми. Впрочем, всё как и всегда, если бы не одно происшествие, сбившее все планы – появление невесть откуда взявшегося необычного Одарённого.
Космическая фантастика. Приключение, о первом полете человека на другую планету. Автор, отправляет читателя, совместно с пятерыми астронавтами Аэрокосмического агентства совершить этот опасный полет за 55 миллионов километров от земли, на Марс. Вместе с ними совершить героические поступки, осуществить первые шаги по планете, изучить её и сделать из этого всего выводы, почувствовать то, что переживут астронавты. Решить вместе с ними, выполнить миссию или спасти собственные жизни.
В Центре Исследования Аномалий, в одной из комнат, никогда не горит свет. Профессор Вяземский знает, что скрывается за ее дверями. И знает, как мало времени осталось у человечества. Удастся ли ему найти способ остановить аномалии, прежде чем они поглотят планету? И как быть, если спасти мир можно только переступив законы человечности?
После неудавшегося Апокалипсиса и изгнания в Ад Сатана забирает с собою Кроули, дабы примерно его наказать — так, как это умеют делать в Аду, — а Азирафаэль не собирается с этим мириться и повышает голос на Господа. Рейтинг за травмы и медицинские манипуляции. Примечание 1: частичное AU относительно финала событий на авиабазе. Примечание 2: частичное AU относительно настоящих причин некоторых канонных событий. Примечание 3: Господь, Она же Всевышний, в этой Вселенной женского рода, а Смерть — мужского.