Пионер Советского Союза - [31]
— Хорошо, герр Шильке. Идти-то куда мне?
— Ко второму иди, там они грузятся. А Максу скажи, что он проиграл. Не голопятка это, а голомянка. Осёл он, Макс. В Байкале голомянки водятся, а Макс осёл…
[15.07.1940, 13:21 (брл). Берлин, Принц-Альбрехтштрассе, Главное управление имперской безопасности, внутренний двор]
— … Так что, поджигать, господин группенфюрер?
— Погоди. Мюллер?
— Думаю, ждать дальше бессмысленно. Всё, что только возможно было собрать, мои люди собрали. У одного старичка его экземпляр выкупили аж за семьдесят рейхсмарок. Тот решил, что это раритет будет, раз гестапо скупает. Никак добром отдавать не хотел.
— Он хоть жив остался, старичок-то?
— Ему повезло. Я разрешил до ста рейхсмарок за экземпляр платить, если почему-то конфисковать невозможно.
— А если бы и на сто не согласился?
Мюллер пожимает плечами, разводит руки в стороны и говорит фельдфебелю с объёмистым металлическим ранцем за плечами:
— Поджигай.
Фельдфебель бросил вопросительный взгляд на Гейдриха, дождался кивка, вежливо попросил обоих начальников отойти на несколько шагов назад и поднял трубу, которую до этого держал в руках, опустив её вниз.
Тугая струя пламени вырвалась из ручного огнемёта и мгновенно поглотила лежащую на грязном асфальте кучу газет. «Берлинский вестник автолюбителя», последний номер. Газету Гейдрих закрыл своей властью, редактор-алкоголик поедет лечиться в концлагерь. А весь последней номер только что скрылся в пламени огнемёта. Там сгорело почти всё, что только гестапо смогло найти и либо конфисковать, либо выкупить. Все 2994 экземпляра. При общем тираже в три тысячи экземпляров. Ещё два экземпляра находились сейчас в личном сейфе Гейдриха. Просто так, на всякий случай. Оставшиеся четыре экземпляра, скорее всего, уже погибли. Во всяком случае, люди Мюллера их не нашли…
[15.07.1940, 22:38 (мнск). Брест, железнодорожная станция Брест-товарная]
— … Ну, а теперь за солидарность рабочих СССР и Германии!
— СССР! Корошо!
— Конечно, хорошо, чурка немецкая.
— Сталин, корошо!
— Ещё бы! Сталин — это Сталин, понял?! Дружба! Фройндшафт!
— Трушба!
— Опп-она! Петрович, беда!
— Чего у тебя там?
— Так это, колбаса закончилась. А у нас ещё четвёртый пузырь почти полон. И чего делать?
— Да, здоровы немцы закусывать. Всю колбасу у нас сожрали, черти.
— Слыш, а может у них попросить? А то чего, и водка наша, и закуска наша. Непорядок.
— Ну, попробуй, попроси.
— Эй, чурка, слухай сюда. Вишь, колбаса закончилась у нас. У вас есть чего покушать? Ну, ням-ням. А то чем закусывать-то станем? Ну, ладно ещё я с Петровичем. На крайняк мы и без закуски можем. А вас же, чертей, самих развезёт, вы же квёлые. Слыш, пацан, а ну, пошустри давай, поищи по углам-то. Небось, есть чего у вас.
Всего через десять минут объяснений Курт понял, что от него хотят эти русские. У них закончилась колбаса, и стало нечего кушать. Поначалу Курт даже обрадовался тому, что колбаса закончилась, ибо вкус её был очень непривычным и Курта с неё мутило. А может, мутило его и не от колбасы, а от русского шнапса, который Курт попробовал сегодня впервые в жизни. Но не выпить с русскими он не мог, никак не мог. Они ведь всю их бригаду экспедиторов пригласили, всю-всю. Значит, и Курта тоже, хоть тому и шестнадцать лет всего. И Курт вместе со всеми сидел на полу товарного вагона, в котором поедут дальше уже принявшие у них груз русские, пил шнапс и заедал его странной русской колбасой. Курт невероятно гордился тем, что взрослые мужчины пригласили его в своё общество и общаются с ним, как с равным. Он даже за этот вечер чуть-чуть успел выучить русский язык. Вот вернутся они завтра домой в Берлин, и Курт обязательно похвастается своими новыми знаниями перед матушкой. Оказывается, его должность «помощник экспедитора» по-русски звучит гораздо короче: «чурка».
[16.07.1940, 09:44 (мск). Немного восточнее Витебска, товарный вагон]
Хороша водка была, ой хороша! Даром, что в Москве самой купили, в госторговле. С тем самогоном, что о прошлой неделе Петрович притащил, и сравнивать смешно. Небо и земля просто. Голова с такой водки и вовсе не болит, ой хороша. Жалко, мало купили. Знали бы, что такая хорошая, побольше бы взяли. Да ещё и немцы эти навязались, экспедиторы берлинские. А не угостить нельзя, не по-человечески было бы, они ведь помогли здорово, когда на наши платформы станки перегружали, без них раза в два дольше проваландались бы, да ещё и сломали бы чего-нибудь наверняка. Хотя, немцы в основном на колбасу налегали, не на водку, но всё равно больше бутылки на всех выжрали. А им с Петровичем всего чуть меньше, чем по полтора пузыря на рыло и досталось. Маловато.
Немцы же слабы пить против наших. Сидят, цедят по капельке. Пацан тот белобрысый, что сало достал откуда-то когда колбаса совсем закончилась, так тот пацан и вовсе с половины стакана на пол завалился. Лежит, бормочет чего-то. Его потом свои подхватили, да утащили куда-то, сам-то он уж и идти не мог.
Хотя сало пацан знатное достал, это он молодец. Хорошее сало было. Жалко, мало. Впрочем, всё равно закусывать теперь нечего. Остановок до самого Воронежа не будет больше. А в Воронеже к эшелону Афанасий Кузьмич подсядет, у него-то не забалуешь. Он запах с пяти метров чует. А уж если на рабочем месте застукает за этим делом, то тут уже и статьёй попахивает. Строг он, Афанасий Кузьмич. Впрочем, оно, может, так и надо.
Она не ходила в атаки. Она не стреляла во врагов. Она не добывала с риском для жизни разведданные. Она не минировала мосты. Она даже не работала. Она вообще ничего не делала. Только сидела в тылу и ждала, пока другие всё сделают за неё. Чтобы победить, ей достаточно было выжить. Выжить в тылу, не на фронте. Всего лишь выжить. Это ведь так просто, верно? Верно?..
Очередная история об ещё одном попаданце. На этот раз попали не в 1941 год и даже не в конец XVII века, а чуть позже. Предупредить товарища Сталина не получится, мочить Хрущёва поздно, автомат Калашникова уже изобретён, а Высоцкий и сам неплохо исполняет собственные песни. К тому же герой не обладает знаниями Сайреса Смита по всем вопросам, а ноутбук с кучей энциклопедий с ним отчего-то не провалился. Но старый мир герою совсем не нравился, и он всё равно решает изменить Будущее. Но как? А может быть, не нужно пытаться, надрываясь, руками развернуть тяжеленную Колесницу Истории? Может быть, просто на важной развилке бросить той под колесо небольшой камушек? Быть может, тогда эта Колесница и сама отвернёт в сторону от ведущей к Пропасти дороги, а?..Ахтунг! Оголтелая пропаганда СССР.
Что-то вроде эпилога к книге "Студентка, комсомолка, спортсменка". Что было дальше? Маленькое окошко в будущее того мира. Рассказ об одном дне из жизни простой советской девчонки. Просто добрый и наивный детский рассказ. Добрый рассказ, в котором будет очень много крови. Рассказ о первой любви. Рассказ о сказке. Рассказ о девочке, у которой есть Родина…
Вторая редакция первой части. Полный вариант.Взрослый мужчина-программист попадает из нашего мира в мир магии, в тело 13-летней девочки. Разумеется, девочка обладает незаурядным магическим талантом и легко поступает в академию магии, получив отличные оценки на вступительных экзаменах. Герой некоторое время определяется с тем, какого он сейчас пола и привыкает к новому миру. После чего начинает усиленно "обалдевать" магическими знаниями. Сделав ряд важных научных открытий и, обзаведясь полезными знакомствами, герой добивается признания в среде магов.
Ночь с 21 на 22 июня 1941 года. Почти началось. Часы Истории отсчитывают последние минуты того времени, которое на десятилетия получит яркое, понятное и ужасное в своей простоте название "до войны". Остановить приближающееся начало безумной и бессмысленной бойни не способен никто и ничто. Кровавый тиран Гитлер радостно потирает потные ладошки и с довольным видом хвастается перед подельниками своими грядущими преступлениями. Он ещё не знает о том, что в судьбу Вселенной вот-вот вмешаются слепой случай и простой советский школьник Петя.
Ужас в том, что о т.н. "сочинских автобусах", которыми вывозили из прихорашивающегося для Зимней Лимпияды ЮЖНОГО города бомжей и беспризорников, мне рассказывали несколько раз самые разные люди. И о том, что однажды пропал автобус с девочками – тоже… (Олег Верещагин).
Давно заброшенная и забытая Древними старая законсервированная база на одной из далёких и обследованных ими планет, внезапно посылает сигнал в метрополию. В произведении рассказывается о том, как развивалась и складывалась жизнь аборигенов, после ухода с планеты Древних, посеявших на ней семена разума.
11 февраля 1985 года был убит Талгат Нигматулин, культовый советский киноактер, сыгравший в таких фильмах, как «Пираты XX века» и «Право на выстрел», мастер Каратэ и участник секты, от рук адептов которой он в итоге и скончался. В 2003 году Дима Мишенин предпринял журналистское расследование обстоятельств этой туманной и трагической гибели, окутанной множеством слухов и домыслов. В 2005 году расследование частично было опубликовано в сибирском альтернативном глянце «Мания», а теперь — впервые публикуется полностью.
Софья устраивается на работу в банке, а там шеф - блондин неписанной красоты. И сразу в нее влюбился, просто как вампир в гематогенку! Однако девушка воспитана в строгих моральных принципах, ей бабушка с парнями встречаться не велит, уж тем более с красавцем банкиром, у которого и так налицо гарем из сотрудниц. Но тут случилась беда: лучшую подругу похитили при жутких обстоятельствах. Потом и на Соню тоже напали, увезли непонятно куда: в глухие леса, на базу отдыха и рыболовства. Вокруг - волки воют! А на носу - Новый год!.
Рассказы, которые с 2008 по 2010 г., Александр Чубарьян (также известный как Саша Чубарьян и как Sanych) выкладывал в сети, на своём блоге: sanych74.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Каждый месяц на Arzamas выходила новая глава из книги историка Ильи Венявкина «Чернильница хозяина: советский писатель внутри Большого террора». Книга посвящена Александру Афиногенову — самому популярному советскому драматургу 1930-х годов. Наблюдать за процессом создания исторического нон-фикшена можно было практически в реальном времени. *** Судьба Афиногенова была так тесно вплетена в непостоянную художественную конъюнктуру его времени, что сквозь биографию драматурга можно увидеть трагедию мира, в котором он творил и жил.