Пион не выходит на связь - [30]

– Номер части, звание? – спросил он его.

Он почему-то сразу понял, что этот человек врет. В отличие от всех солдат, он один не был пострижен под ноль.

– Почему вы скрываете свое воинское звание? И еще, почему на вас чужая форма, товарищ командир?

Военнослужащий медленно встал с земли и, окинув взглядом сидевших рядом с ним красноармейцев, с вызовом произнес:

– А ты кто такой, чтобы я перед тобой отчитывался? Может, командир полка или дивизии?

Он снова посмотрел на бойцов. Те по-прежнему сидели на земле и внимательно следили за возникшим конфликтом между этими людьми.

– Я – сержант, командир отделения, – твердо выговаривая каждое слово, произнес Тарасов. – Это я вас освободил из плена, а не вы меня, и поэтому потрудитесь ответить на мои вопросы.

Неожиданно для всех неизвестный схватил с земли лежавший автомат и направил его на Тарасова. Он передернул затвор и стал медленно пятиться назад.

– Ты здесь не командуй, сержант! Мы насмотрелись на таких, как ты, командиров. Нет больше Красной Армии! Ты слышишь меня, сержант, нет той армии, про которую складывали песни! Была, да сплыла! Ты видел, что творится вокруг нас, кругом одни немцы. Они говорят, что уже взяли Минск, Могилев, Винницу, Ровно, и у меня нет оснований им не верить! Я, в отличие от тебя и этих людей, хочу жить! Жить, и мне все равно, кто будет управлять моим государством, русские или немцы!

– Ах ты, сука продажная! – задыхаясь от возмущения, произнес один из бойцов. – Тебя только за то, что ты снял с себя офицерские петлицы, нужно ставить к стенке!

Боец хотел подняться с земли, но незнакомец навел на него автомат и тем самым заставил его снова сесть на землю.

– Ну что сидите, как овцы! Может, еще не навоевались? – выкрикнул он и повернул в их сторону автомат. – Кто больше не хочет воевать, вставай с земли. Пусть они идут своей дорогой, а мы – своей!

С земли поднялись двое красноармейцев и молча, встали за его спиной.

– Вот что, сержант! Вы идете своей дорогой, а мы своей. Если нас еще раз сведет судьба, я просто убью тебя. Понял?

Пятясь, они медленно вошли в кустарник. Через мгновение до Тарасова донесся шум ломающихся веток и удаляющийся топот ног. Тарасов, держа автомат наизготовку, раздвинул густые ветки орешника. На земле валялся брошенный незнакомцем автомат. Он поднял его и отдал Павлу.

– Может, еще кто-то из вас не хочет воевать? – с угрозой в голосе спросил Тарасов. – Предупреждаю, что лично сам расстреляю любого, кто бросит оружие. Запомните, за пораженческие разговоры – расстрел на месте. А теперь всем встать в строй!

Красноармейцы поднялись с земли и выстроились в одну шеренгу.

– По порядку рассчитайся, – громко скомандовал он.

– Тринадцатый! – выкрикнул последний боец. – Расчет закончен.

Тарасов обошел строй, внимательно вглядываясь в лица стоявших перед ним солдат.

– Вот что, бойцы! Я, сержант Тарасов, принимаю на себя командование нашим подразделением. Задача подразделения – соединиться с частями действующей армии. Задача ясна?

Строй замер в молчании.

– Выходит, всем все ясно. А сейчас направо, шагом марш.

Строй четко выполнил его команду, и отряд двинулся на восток.

***

Отряд шел лесом на расстоянии не более километра от дороги, по которой, словно лавина, сошедшая с гор, двигались немецкие войска. Их было настолько много, что иногда Тарасову казалось, что никто в этом мире не в состоянии остановить эту механизированную и вооруженную до зубов армию. Бойцы шли, молча, обходя немецкие разъезды и гарнизоны.

– Товарищ сержант, – обратился к Тарасову молоденький солдат, лицо которого было усыпано веснушками.

– Что тебе нужно? – спросил он его.

– Товарищ сержант! Мы четвертый день без пищи, может, стоит зайти куда-нибудь и попросить хлеба? Здесь в лесу, наверняка, кто-то живет на хуторах. Это же Украина, и мне рассказывал мой сослуживец, что многие украинцы живут на хуторах.

– Куда зайти, боец? Какие еще хутора? Не видишь – кругом одни немцы. А если напоремся на них, чем будем обороняться? Да они нас всех здесь положат. Ты забыл, наверное, что нас с тобой там никто не ждет. Лучше быть голодным, но живым, чем сытым, но мертвым.

– Я не согласен с вами, товарищ сержант. Какая разница – умереть от пули или протянуть здесь ноги от голода?

Он отошел от Тарасова и что-то сказал другим бойцам, которые, по всей вероятности, и направили его к нему.

– Командир! – тихо произнес Павел, нагнав его. – Люди голодные и очень устали. Неужели ты сам не видишь, что они еле плетутся? Если не можешь их накормить, хоть дай им возможность немного отдохнуть.

Тарасов искоса посмотрел на Павла и негромко скомандовал:

– Привал! Всем отдыхать! Романов, возьми автомат и в боевое охранение. Смотри, не засни. Не посмотрю, что ты мой земляк, расстреляю на месте.

Павел со злостью посмотрел на него и, взяв автомат из рук бойца, направился в охранение. Уставшие и измученные голодом бойцы быстро заснули. Тарасов лежал под сосной и смотрел в потемневшее небо. Приближался вечер. Где-то на востоке, по-прежнему не смолкая, гудела канонада, вселяя какую-то, хоть и призрачную, но надежду, что им удастся догнать отступающие части регулярной армии. Подул легкий прохладный ветерок. Александр закрыл глаза и незаметно для себя заснул. Спал он чутко и поэтому, услышав чей-то шепот, доносившийся до него со стороны кустов, открыл глаза. Он не сразу заметил в темноте группу бойцов, которые, собравшись в кучку, о чем-то тихо шептались. Среди них он увидел Павла, который шептался с одним из бойцов. Кто был этот боец, он в темноте не рассмотрел. Павел испуганно вздрогнул, когда заметил, что за ним наблюдает Тарасов. Он мгновенно исчез в темноте.