Пиковый интерес - [18]

― Надо спросить у Нины Тихоновны! Галка с ней дружит, она должна знать, ― осенило меня, и я ринулась вниз по лестнице на первый этаж.

Как только дверь распахнулась и на пороги возникала худенькая фигура Галкиной соседки, я выпалила:

― Нина Тихоновна! В чем дело? Телефон у Галки не отвечает, квартира опечатана!

Лицо старушки страдальчески искривилось, и по морщинистым щекам потекли слезы:

― Ох, Наташенька, горе-то какое!

― Какое горе, Нина Тихоновна? Что случилось? ― добивалась я, но говорить она не могла, только всхлипывала, утирала глаза уголком косынки и причитала:

― Горе-то какое, какое горе!

Я стояла, растерянно смотрела нее и боялась задавать вопросы. Тут из-за моей спины неслышно выскользнул Димка, осторожно обнял старушку за хрупкие плечи и повел вглубь квартиры. Соседка не сопротивлялась, а, напротив, доверчиво приникла к его могучей руке и покорно позволила увести себя в комнату. Он заботливо усадил ее на диван, сбегал на кухню, вернулся со стаканом воды и, усевшись рядом, стал что-то тихонько нашептывать, утешающе поглаживая по руке. Мало-помалу старушка успокоилась и смогла связно говорить.

В два часа дня к Галке пришла подруга, с которой она работала в одном отделе. В тот день у них был выходной, и они собирались пройтись по магазинам. В точно оговоренное время девушка позвонила в дверь, но ей никто не открыл. Она удивилась, так как, во-первых, Галка была человеком обязательным, и свои договоренности всегда соблюдала, а во-вторых, пройтись по магазинам была ее идея. Подруга оказалась настойчивой, позвонила еще несколько раз, однако, ей по-прежнему не открывали. Она решила, что Галке пришлось неожиданно куда-то уехать, и собралась было уже уходить, но тут ей вдруг показалось, что дверь в квартиру прикрыта неплотно. Не раздумывая долго, девушка толкнула ее и с порога позвала Галину, но никто не отозвался. Не очень понимая, что происходит, она вошла в квартиру и, непрерывно окликая подружку, прошла в комнату. Там царил обычный порядок, все стояло на своих местах, но Галки не было. Тогда девушка пошла в кухню, там тоже был образцовый порядок, но хозяйка отсутствовала. Не известно, что ее толкнуло заглянуть в ванную комнату, но там она обнаружила труп. Подруга ничего толком не разглядела, только увидела плавающую в воде женщину и пулей вылетела из квартиры. Своими пронзительными криками она подняла на ноги весь подъезд, и соседи немедленно вызвали милицию.

― Как же так, ее убивали дома, и никто ничего не слышал? ― прошептала я.

― А что тут услышишь? Дом-то какой! Стены метровой толщины. Раньше-то дома не так, как теперь строили: тяп, ляп и готово! Раньше-то, когда потолок клали, так между досками два слоя песка насыпали, чтоб значится, тепло не уходило. Разве ж при такой толщине, что расслышишь? А потом, говорят, у нее рот был липкой лентой заклеен, значит, она и кричать-то не могла.

Тут старушка понизила голос:

― Соседка сверху понятой была, так говорит у нее все тело в ранах да ожогах, а лица так и вовсе нет ― сплошное кровавое месиво, даже зубы выбиты. Чего они от нее добивались, ― не знаю, а только и били ее, и пытали, и руки огнем жгли. Поиздевались всласть, а потом утопили...

Голос старушки стал гаснуть вдали, а перед глазами у меня поплыли разноцветные круги.

― Наташа, очнись, что с тобой? ― услышала я встревоженный голос Димки.

― Ничего, все нормально, ― пробормотала я, пытаясь преодолеть наплывающую дурноту.

В голове билась мысль, что может быть именно в тот момент, когда я сегодня утром звонила Галке, ее убивали. И если бы я, вместо того, чтобы бежать на работу, приехала сюда, то могла бы ее спасти. А когда я звонила в обеденный перерыв с работы, она уже было мертва и плавала в собственной ванной. Все происходящее казалось жутким кошмаром. Трудно было поверить, что больше никогда не увижу Галку живой, мучало чувство вины, ведь не свяжись она с нашей семьей, с ней бы ничего не случилось. А я еще радовалась, что у Олега приличная девушка...

Усилием воли я взяла себя в руки и спросила:

― Нина Тихоновна, а где сейчас Галка?

― Галка? ― удивилась она. ― Не знаю! Милиция тоже все спрашивала про нее, только ее никто не видел.

Я была близка к обмороку, и мне пришлось ухватиться за спинку стула, чтобы не упасть на пол тут же, посреди комнаты. От переживаний мой голос сел и напоминал хриплое карканье:

― Нина Тихоновна, что такое вы говорите?

― А что такое? ― удивленно вскинулась старушка, потом быстро прикрыла рот сухонькой ладошкой и тихо выдохнула:

― Господи наш всемилостивый! Ты ж думаешь, что это Галку убили!

― А я, дура старая, болтаю, болтаю, думаю, ты все уже знаешь... Успокойся, это сестру... Людмилу... Хотя, ее тоже жалко... Она на моих глазах, в этом доме росла. Это потом, когда замуж вышла, на Шаболовку переехала, а так все время здесь...

Я тут же вспомнила Людмилу, с которой несколько раз встречалась у Галки, когда забегала повидать брата. Хотя между сестрами было несколько лет разницы, они были очень похожи, и Олег даже шутил, что если бы первой он встретил Людмилу, то обязательно бы влюбился в нее, потому, что у Люды характер покладистее. Вспомнился мне и муж Людмилы. В прошлом году, когда у Олега вдруг завелись деньги, он решил отпраздновать Галкин день рождения в ресторане. Среди приглашенных была и Людмила с мужем, меня с ним знакомили.