Пикник на нашей обочине - [2]

   Андрей вспомнил неприятную манеру приятеля обо всем на свете высказываться в духе конечной истины. Многих, особенно тех, кто сам любил похвастать эрудицией, такое всезнайство сильно раздражало. Впрочем, Андрей чаще предпочитал быть слушателем, может быть, поэтому и уживались.

Но ведь это все по молодости! Тогда в рассвете сил, в сумбурности не оформившихся жизненных кредо, при бесконечных горизонтах впереди, они все были нужны друг другу. Каждый со своими пристрастиями, причудами, тараканами в голове был необходимой частичкой среды общения. Но потом с каждым прожитым годом внутри что-то костенело. Слетала мишура, обнажая каркас истинных мотивов человеческих поступков, и все меньше хотелось с кем-нибудь философствовать. А душевные разговоры за бутылкой вина все чаше отравляла боязливая осторожность сболтнуть чего-нибудь лишнее. Словно листья с осеннего дерева улетали куда-то старые друзья, ненадолго задерживались новые, и в какой-то момент он обнаружил, что вокруг никого нет...

   Посмотрев на часы, Андрей спохватился и выбежал из квартиры. В ближайший супермаркет он уже не успевал, но на счастье метрах в ста на углу дома еще продолжал работать чудом сохранившийся продуктовый вагончик. Не прошло и двадцати минут, как он вернулся с полным пакетом, из которого торчало бутылочное горлышко. По дороге вдруг почувствовал, что болезнь отступила. Не было больше слабости, исчезла опостылевшая ломота в суставах. Не успел он разобрать сумку, как в дверь позвонили.

Раньше Сашка такой пунктуальностью не отличался, но видимо бизнес чему-то людей учит. Открывая дверь, Андрей ожидал увидеть подтянутого элегантного мужчину с благородной проседью в волосах. Почему-то именно такой облик вязался с преуспеванием. Однако реальность от стереотипов сильно отличалась. За дверью, улыбаясь, стоял одутловатый грузный на половину облысевший мужик. Только в улыбке было что-то от прежнего Сашки. Переступив порог, он официально протянул ладонь для рукопожатия, правда, потом все -таки обнялись. Отступив на шаг, Андрей еще раз уже в ярком свете оглядел приятеля:

   - Эко ты, брат, возмужал!

   - Да и ты уж не юноша!

   По Сашкиным глазам Андрей видел, что и тот наблюдает перед собой нечто, мало похожее на воспоминания юности.

   Одет был Сашка по-домашнему, и, сняв куртку, сразу проследовал на кухню. Обстановка квартиры в которой обитает институтский приятель его похоже не интересовала. Оно конечно и, к лучшему! Хвастаться по большому счету было нечем.    Стол накрыли быстро, как это делалось когда-то в институтской общаге. Выпили, как водится, за встречу. Потом вдогонку еще раз за встречу, за старых друзей, за факультет, что выпустил их когда-то в большую жизнь.

   " Как давно все это было!" - думал Андрей, пытаясь вспомнить себя прежнего: - зеленого юнца неопытного наивного, но полного сил и амбиций

   " Показать бы тому молодому человеку тебя сегодняшнего! Наверное, ужаснулся бы. Решил, что и жить не стоит. А оказалось ничего страшного, живешь!"

   Сашка тем временем рассказывал про себя. Про успехи в бизнесе, про личную жизнь, что протекала у него весьма бурно. Андрей пытался свернуть беседу на общие воспоминания молодости, но безуспешно. Сашку интересовал только его жизненный путь, и собственная теория смысла жизни. Похоже, что именно о ней он и пришел поговорить. Как человек деликатный Андрей старался изображать внимание, хотя слушал без особого интереса. Но потом вдруг подумал:

   " Сетуешь, что никому нет до тебя дела в этом мире. Но и ты платишь другим тем же! Твой старый приятель пришел поделиться мыслями, которые, наверное, долго вынашивал в себе. С партнерами по бизнесу не по философствуешь, а ты, может быть, единственный подходящий собеседник!"

   Андрей стал слушать внимательней. Теория отдавала новорусским пафосом, но были и оригинальные жизненные наблюдения и выводы. В какой-то момент действительно стало интересно. Он уже рад был, что он вылез из своей раковины, что слушает и, кажется, начинает понимать другого человека. А Сашка вдруг, словно вспомнив, что он не один, прекратил монолог и поинтересовался:

   - Ты то, как эти годы жил!

   Андрей даже растерялся. Наконец, кто-то поинтересовался его судьбой! Он начал говорить, сначала сбивчиво и смущенно, а потом вдруг прорвало. Стал рассказывать, как сначала пытался сделать карьеру. Не ради материальных благ( в те годы деньги еще не успели стать главным мерилом значимости человека). Хотелось совершить что значимое, оставить след в этом мире. Это желание заменяло воспитанному в атеизме молодому человеку веру в бессмертие. Было, хоть и слабой, но все-таки преградой перед черной бездной, что в часы уныния раскрывалась перед мысленным взором. А еще хотелось реализовать силы, что буйной закваской бурлили в душе, рвались наружу. Но окружающая среда оказалась не лучшим местом для самореализации. Вокруг были другие индивидуумы со своими желаниями, планами, амбициями. Каждый пытался осуществить свою программу. Кто-то просто хотел лучше устроиться, жить в сытости и достатке, при этом, поменьше тратить сил и времени на работу. Кого-то тоже интересовала карьера. Для них Андрей был либо помехой, либо средством для достижения собственных целей. Да и сама обстановка заштатного НИИ мало располагала к творческому созиданию. Рутина, текучка, липовые отчеты. Случалось и пьянство на рабочем месте, коим грешил не только младший технический персонал. По молодости Андрею, казалось, что он в силах что-то изменить в установившемся порядке. Но болото тем и опасно, что не имеет точек для приложения силы. Чем активней пытаешься вырваться, тем сильнее увязаешь...