Пикник на Млечном пути - [4]

Когда Михась впервые увидел ее, поразился. Он был крупным мужчиной, сильным, в юности занимался боксом, служил в ВДВ и привык к тому, что основная масса людей уступает ему в габаритах. Особенно представительницы слабого пола. Но Дора была под стать Михасю. Высокая, ширококостная, мускулистая, мясистая, но не толстая. Женщина-монумент. Но с лицом феи. Тонкие черты, бледная кожа, чистый, без морщинок лоб, на который спадают светлые от природы локоны. Как матушка-природа могла сотворить такое? Михась подумал, что это все равно что главную героиню мультфильма «Шрек» Фиону не до конца расколдовать. Оставить прелестное личико принцессы на теле великанши.

Доре на момент знакомства было сорок восемь. На семнадцать лет больше, чем ему. Михась считал такую разницу в возрасте пропастью. Встречаться ему приходилось только с ровесницами, плюс-минус два года. Поэтому с недоумением смотрел на начальницу, когда она заигрывала с ним. А она заигрывала! И только с ним! На других парней внимания не обращала. Михась решил было, что ему чудится, если бы ему об этом еще несколько человек не сказали. Подкалывать начали. Беззлобно, но Михасю все равно это не нравилось. Претила мысль о том, что женщина, чуть ли не в матери ему годящаяся, да еще обладающая весьма специфичной внешностью, имеет на него виды. Но когда у него начались проблемы и понадобились деньги, чтобы их решить, Михась обратился именно к ней, к своему боссу, Доре Эдуардовне Эленберг. И она не отказала! Вот только потребовала не только возврата долга, но и…

Любви и ласки.

Она именно так и сказала Михасю. Произошло это спустя три недели после того, как нужная ему сумма была получена. Со дня на день обещали зарплату, и Аверченко явился в кабинет босса, чтобы узнать, какую часть суммы у него удержат.

Дора встретила Михася ласково. Усадила в кресло, а не на жесткий стул с прямой спинкой, на который обычно указывала, когда к ней являлся кто-то из подчиненных. Любой в ее кабинете обязан был чувствовать себя некомфортно.

– Кофе, чай? – спросила она.

Михась покачал головой. Дора выгнала очередного секретаря, и готовить напитки было некому, он знал это.

– Может, коньячку? – ошарашила начальница.

– Я не пью, – выпалил Михась и, кашлянув, добавил: – На работе.

– Так уже конец дня. А ты не за рулем. Давай?

Он отказался. А Дора налила себе пятьдесят граммов какого-то диковинного коньяка из бутылки, которую его мама, к примеру, никогда бы не выбросила, а поставила бы на видное место как вазу – такой она была красивой. Попивая коньяк мелкими глотками, госпожа Эленберг смотрела на Михася. Он говорил, а она смотрела. И пила коньяк. И взгляд у нее был такой…

Как у удава, что гипнотизирует трепыхающегося кролика? Нет, пожалуй, неверное сравнение. Хотя Дора и язык по-змеиному высовывала, чтоб облизать губы после каждого глотка. И Михасю даже казалось, что ее язык раздвоенный.

Но нет, начальница напоминала ему не рептилию, а животное. Хищное млекопитающее. Не сразу он понял, какое именно, но, порывшись в памяти, догадался… Гиену! Приходилось Михасю сталкиваться с этими тварями, когда служил в Средней Азии. Он был тяжело ранен и валялся в степи, брошенный товарищами на верную смерть. Гиены, что обитали там, чуяли добычу и выли. Если так можно было назвать те звуки, что они издавали: животные визжали, рычали, хохотали, созывая друг друга на пир. Гиены были неплохими охотниками, но предпочитали падаль. Она и вкуснее для них, и добыть ее можно без усилий. Поэтому Михась не сомневался, что вскоре его бренным телом полакомятся эти уродливые животные. Они ждали, когда он сдохнет! Но им не терпелось, и то одна гиена, то другая подбиралась к нему. Михась отгонял их автоматом, в котором не осталось патронов. Твари отбегали, но недалеко. Держались поблизости, постепенно сужая кольцо.

Михась на какое-то время отключился. Очнувшись, увидел над собой звериную морду. Гиена заглядывала ему в лицо. Они встретились глазами…

И Михасю стало страшно! Не потому, что клыки хищника находились всего в нескольких сантиметрах от его горла, нет… У гиены был такой осмысленный взгляд! Как у человека. И в нем столько всего…

Аверченко сжал выпавший из рук автомат и шарахнул им гиену по хребту. Животное взвыло, но не отбежало, как делало раньше. Лишь чуть подалось назад. И взгляда от лица Михася не оторвало. Гиена продолжала сверлить его глазами и усмехаться. Не пастью – глазами. И взгляд ее словно говорил: ничего, ничего, поиграй в царя природы, человечишко, пока руками шевелить можешь да в сознании находишься. Недолго тебе осталось. Я зверь терпеливый, я подожду… Но ты все равно мне достанешься. Ты моя добыча.

У Доры Эдуардовны Эленберг был похожий взгляд. Только спасти Михася на сей раз некому. Тогда «вертушка» за ним прилетела. А теперь он один на один с хищницей.

– Михаил, вы мне нравитесь, – наконец-то заговорила Дора. Причем не дожидаясь того момента, когда Аверченко замолкнет. Бесцеремонно перебила, хотя до этого молчала даже, когда он делал паузы, ожидая ее ответа. – Поэтому я и помогла вам. Приди ко мне любой другой работник, пусть даже не новичок типа вас, а человек со стажем, я бы отказала. Мы не благотворительная организация.