Пифия - [16]

– Ешь, только быстро.

Прежде чем вернуться за стойку, Калган заглянул на кухню и что-то сказал. Гончей это не понравилось.

– Ешь быстрее, – поторопила она Майку. – Нам надо уходить.

Девочка принялась судорожно запихивать в рот грибы и мясо, но тут же подавилась и закашлялась. К тому же после ее слов малышка не на шутку перепугалась.

– Все в порядке, – успокоила ее Гончая. – Я с тобой.

Наконец Майка справилась с кашлем, но, проглотив несколько кусков, положила надкусанную отбивную на блюдо.

– Я больше не могу.

Гончая понимающе кивнула и первой поднялась на ноги. В тот же миг возле стола оказался вездесущий бармен.

– Сначала надо расплатиться! – грозно потребовал он.

Гончая без счета высыпала на стол горсть патронов. Их оказалось больше, чем стоил весь заказ, но Калган даже не взглянул на патроны.

– Это не все, подруга, – объявил он и, ткнув в сторону Майки узловатым пальцем, добавил: – Ее сестра должна мне четыреста пулек. Передай ей: принесет бабло, получит девчонку. А до тех пор та останется здесь.

– Ты ошибся, приятель. Это моя дочь, – нарочито спокойно ответила Гончая и взяла Майку за руку. – Идем, милая.

– Я сказал: она останется! – рявкнул Калган и шагнул вперед, перегородив проход своей массивной тушей.

В ответ на его окрик из кухни появились два плечистых молодца с засученными по локоть рукавами. Один держал в руках мясницкий топор, другой – увесистую стальную кочергу. Майка в страхе подалась назад, но Гончая осталась на месте.

Разговоры в баре мгновенно смолкли, а все посетители уставились на хозяина и спорящую с ним молодую женщину, держащую за руку маленькую девочку. В отличие от девочки женщина вовсе не выглядела испуганной. Она даже улыбнулась, чем привела бармена в некоторое замешательство.

– Сколько, говоришь, должна? Четыреста пулек? – с улыбкой спросила женщина. – Ладно, держи.

Ее рука, шарящая в кармане, вынырнула обратно. Самые внимательные посетители успели заметить, что между пальцев у женщины зажат автоматный патрон. Но лучше всего его разглядел сам хозяин заведения, потому что в следующее мгновение патрон вонзился ему в правый глаз.

Дальнейшее посетители запомнили по-разному. Большинство видели, как орет и топчется на месте бармен, а из-под его прижатых к лицу ладоней брызжет кровь. Многие увидели, как упал опрокинутый женщиной стол, а жестяное блюдо, недоеденная отбивная, жареные грибы и лежащие на столе патроны разлетелись в разные стороны. Самые внимательные и ловкие зрители тут же бросились их поднимать. Онемевшие в первый момент подручные бармена с криками ринулись к своему раненому хозяину, но их появление только добавило суеты и неразберихи в возникшую давку. И лишь немногие из очевидцев заметили, как женщина, засадившая бармену в глаз автоматный патрон, подхватила на руки онемевшую от страха и изумления девочку и вместе с ней выбежала наружу.

Глава 3 Бродячий цирк

На пороге Гончая едва не столкнулась с ганзейцами, которых ранее видела в баре. Привлеченные доносящимися оттуда истошными криками стражи порядка так спешили, что наверняка сбили бы ее с ног, но Гончая в последний момент отпрянула в сторону. Наскоро перекусив, они все же ошивались где-то поблизости, значит, это не случайные посетители, а специальный ганзейский патруль, призванный пресекать беспорядки на смежной станции. Сейчас им не было дела до женщины с девочкой на руках, никто из полицейских даже не взглянул в ее сторону, но все изменится после того, как Калган и его подручные дадут ее описание. Станцию перекроют, патрули и охрана начнут бдительно фильтровать всех выходящих, и с Белорусской будет уже не выбраться. Раз полицаи кормятся у Калгана, а Гончая заметила, что они не рассчитались за еду, нетрудно догадаться, что они примут именно его сторону, а не какой-то бездомной бродяжки.

Прежде Гончей приходилось выбираться и с более серьезно охраняемых станций. Но тогда она была одна и не ограничена в применении оружия, а сейчас с ней заморенная, изголодавшаяся девочка, которая к тому же не одобрит, если новая подруга станет палить во всех подряд.

– Иди за мной, и ни звука, – предупредила Гончая Майку, поставила ее на ноги и, взяв за руку, быстро повела за собой.

Девочка не ответила. Гончая решила, что так даже лучше. Сейчас ей было не до разговоров, она лихорадочно искала выход из сложившейся ситуации.

Калган человек богатый и злопамятный – взрывное сочетание. За свой выбитый глаз он наверняка назначит солидную награду, лишь бы только наказать обидчицу. Значит, полицаи будут стараться вовсю. К тому же у него есть и свои отморозки. Они перетряхнут всю станцию сверху донизу. Проверят каждого челнока и залезут в каждый баул. Как ни крути, а без помощи Стратега не обойтись.

Обращаться к Стратегу не хотелось. Гончая решила вообще не давать о себе знать, пока окончательно не разберется в своих отношениях с девчонкой. Но обстоятельства не оставляли выбора.

Она давно не бывала на Белорусской и сейчас опасалась, что за время ее отсутствия администрация могла провести на станции перепланировку, но этого, к счастью, не произошло. Когда Гончая пересекла станционную платформу, то вышла к покосившейся металлической изгороди, за которой стояла на путях наполовину засыпанная золой вагонетка. Раз в сутки, обычно по утрам, сюда сваливали угли от прогоревших костров. Когда вагонетка заполнялась, ее отвозили на соседнюю станцию. Смешанная с навозом зола служила отличным удобрением для грибных плантаций, и фермеры с Динамо охотно покупали ее. И стоящую на путях вагонетку, и подступы к ней, даже металлическую загородку покрывал слой пепла и сажи. Любой забредший сюда неминуемо перепачкался бы с ног до головы, поэтому, кроме уборщиков, к вагонетке никто не подходил, да и те появлялись не часто. Но так было в обычные дни, а не тогда, когда на станции объявляли тревогу!