Пиджин-инглиш - [53]

Возле моей квартиры очень здорово запускать «багги». Пол такой ровный и блестящий, машина катит со страшной скоростью. Самому начинает казаться, что мчишься вместе с ней, хотя на самом деле стоишь на месте. Надо успеть вовремя смигнуть, пока голова всерьез не закружилась.

Я уставился на дверь Джордана: откройся наконец! Я даже нарочно стукнулся в нее машиной и притворился, что случайно. Дверь распахнулась. Поначалу Джордан ничего не говорил, только смотрел. Долгодолго. Мне даже не по себе сделалось, и машина слушаться перестала.

Ну, скажешь ты хоть слово?

Джордан:

— Дай попробовать.

Это все входило в мой план, только пусть подождет еще немного.

Я:

— Минуточку.

Рулю дальше. Пусть думает, что я с ним расплевался. Пусть раскается. Пусть я выйду победителем в последней игре. Я чувствовал на себе его взгляд и жал на кнопки как ни в чем не бывало. Джордан стал переминаться с ноги на ногу. Класс! Продлись, мгновение.

Джордан:

— Будь человеком, дай попробовать. Не наигрался еще?

Я:

— Ты ее сломаешь.

Джордан:

— Не сломаю. Я крутой гонщик. В аварии не попадаю.

Я:

— Мы вроде как больше не дружим.

Джордан:

— Кто сказал? Ну дай же.

— Еще две минуты.

Джордан:

— Одна минута. Я тебе покажу, как делать сальто, такой кайф.

Этого-то я и дожидался. Пусть ему захочется так, что прямо невмоготу. Пусть попросит как следует. Тем жальче ему будет, когда заберу игрушку. Мне хотелось наказать его. Это мой долг.

Темнело. Все затихло. Сердце мое стучало часто, пока я ждал нужной минуты. Я знал: будет зверски круто. Вот и моя дверь. Все складывается отлично. Я прикусил губу, чтобы не расхохотаться.

Я:

— Не могу. Мне пора обедать.

Подхватываю машину, вхожу к себе и захлопываю за собой дверь. Настроение отличное. Ловко я провернул дельце. У него даже времени на подозрения не оставалось. Полная для него неожиданность. Теперь я в вечном выигрыше.

Поппи и краситься-то ни к чему, она и так красивая. А вот Микита, Шанель и все прочие мажутся вовсю. Штукатурят свои некрасивые места. Получается только хуже. У Микиты на веках непременно зеленые тени. Вылитая лягушка.

Уродина уродиной, да еще и зеленая. Вот дура. Но я помалкиваю. Чего мне с ней связываться?

Микита мазала себе губы вишневой помадой. Сердце у меня екнуло. Отступать-то некуда.

Микита:

— Подготовился? Почистил зубки? Да нет, я шучу. Ты такой чистенький. Сладкий мой мальчик.

Микита собиралась научить меня целоваться. Она перецеловала взасос чуть не сотню парней и полностью в теме. Если я научусь правильно целоваться, Поппи никогда не бросит меня ради другого.

Не хочу, чтобы Поппи меня бросила. Она должна быть моей навсегда. Буду защищать ее от бед, как тогда с осой. Поппи такая благодарная. Когда она мне улыбается, в животе становится тепло и щекотно.

Вот ведь фигня, надо стоять смирно. Забыть, что терпеть не можешь Микиту, и вызвать в памяти ее пышный зад, большие груди и пухлые губы. Она как тренажер.

А Лидия смеялась. Ей понравилось.

Лидия:

— Хочу любовника

Не Казанову.

Я:

— Да отстань ты!

Лидия:

— Каждый день отдадим любви.

Ты будешь мой любовник[17].

— Заткнись! Слушать тошно!

Микита:

— Стой смирно, сочный мой. Расслабься.

Микита уселась на меня сверху и притиснула к дивану. Захочешь — не выскочишь, в ней целая тонна. Облизала губы. Рыба рыбой, огромная, жуткая. Я закрыл глаза, чтобы дело пошло быстрее.

Микита:

— Открой ротик чуть пошире. Успокойся. Тебе понравится, обещаю.

Все происходило жутко медленно. Микита пододвигалась все ближе, я чувствовал. Тепло ее дыхания касалось моего лица, грудь скользила по руке. И тут она как поцелует меня прямо в губы. Поцелуй оказался такой нежный. Все шло совсем неплохо, пока она не пустила в ход язык.

Я:

— Нннтыничегоненннговориланннпроннязык!

Микита замерла. Я смог вдохнуть.

Микита:

— Что это было?

Я:

— Ты ничего не говорила про язык!

Микита:

— Но все тащатся от моего языка! Учись, как надо целоваться по-настоящему, а то смысла нет.

Лидия:

— Они же всего-то в седьмом классе, на что им язык?

Микита:

— Засохни, подруга, тебе-то откуда знать? Дай мне сделать дело. Ты же не хочешь, чтобы у тебя был голубенький братик?

И снова засунула свой язык мне в рот. Горячий и слюнявый, гадость. Я попробовал вывернуться, но она меня только сильнее притиснула к дивану и при этом мычала и чмокала, словно влюбленный зомби. Ее язык мерзкой змеей елозил мне по губам. Я представил себе Поппи, ее желтые как солнце волосы, и мне стало теплее.

Тут кто-то как схватит меня за руку. Я дернулся. Оторвут ведь на фиг.

Лидия:

— Микита.

Микита:

— Расслабься. Дай сюда.

Ущипнула меня и засунула мою руку себе в трусы. Я ощутил под пальцами волосы. Стало колко и щекотно. Тогда все и слетело с катушек. Чем хочешь клянусь, мне сделалось плохо. Она прижала мой палец к своей «тото», там было влажно и пружинило, потом прижала другой палец, и следующий, а потом принялась моей рукой гладить себя по этому месту. Чмокала губами и жарко сопела мне в лицо. Я ничего не мог поделать. Ненавижу все, что похоже на вишни. Меня затошнило, как на море в качку.

Я:

— П-п-перестань! Лидия, п-п-помоги! П-п-прогони ее!

Лидия:

— Хватит с него. Он задохнется!

Микита:

— Это я скажу, когда хватит, Хламидия. Кончай брыкайся, чел! Я думала, тебе урок нужен.