Петух в вине, или Гастрономические воспоминания дипломата - [37]

– Могу вас заверить, – слегка слукавил я, – что мой шеф прекрасно понимает сложившуюся ситуацию и сделает все от него зависящее для ее быстрейшего завершения в ваших интересах. Этим, однако, он практически будет вынужден сам себя «выселить» из Брюнуа. Он и сейчас-то не может спать здесь из-за шума автомашин, а уж когда их количество после расширения дороги увеличится… В связи с этим господин Абрасимов, – продолжил я, – принял трудное для себя решение расстаться с так приглянувшейся ему виллой в Брюнуа и приобрести взамен ее другую. Но, увы, при нынешнем COS'е продать это владение за сумму, позволяющую купить хоть что-то подобное, не представляется возможным. Поэтому у нас к вам встречная просьба – дайте согласие на поднятие COS'а, а со стороны правительства возражений не будет.

Выслушав наше пожелание, мэр заметно погрустнел. По всему было видно, что особого энтузиазма оно у него не вызывает. Но в этот момент я вытащил из рукава припрятанный там козырной туз:

– Наш посол хорошо осознает, что для вас это связано с определенными трудностями. Поэтому в виде компенсации он будет готов не просто продать несколько соток от нашего участка в три гектара, а передать его целиком в дар коммуне Брюнуа. Вы могли бы провести там необходимые мелиоративные работы и разбить, к примеру, парк для местных жителей.

Прямо скажем, мэр был в шоке. Он попросил дать ему некоторое время, чтобы обсудить это предложение с коллегами. Через несколько дней поступил положительный ответ с небольшой оговоркой: принять в дар не имеем права, а посему купим. И «купили»-таки за баснословную сумму в один французский франк! Пришлось на эту символическую сделку все же оформлять соответствующий контракт о купле-продаже.

Подняв COS до 60 с лишним процентов, возобновили переговоры с Аароном. Тот свое обещание сдержал и предложил за участок сумму где-то уже под пять миллионов франков. Но послу и этого показалось мало. Была разработана еще одна операция «Ы». На очередной встрече с французом П. А. Абрасимов сделал первый ход пешкой, предложив тому поучаствовать в тендере на строительство нового здания нашего посольства в Париже. При этом ему был обещан благосклонный подход к рассмотрению его предложений, если они будут конкурентоспособными. Затем последовал уже более сильный ход ферзем:

– Господин Аарон, а вы слышали, что в 1980 году в Москве состоятся Олимпийские Игры? – спросил посол.

– Разумеется, кто же этого не знает, – прозвучал слегка недоуменный ответ.

– А известно ли вам, – последовал очередной вопрос, – что в связи с этим советское правительство приняло решение о строительстве в нашей столице нескольких гостиниц между народного класса? Меня информировали, что эта сфера является приоритетной в вашем бизнесе. Не хотели бы вы поучаствовать в реализации данного проекта? Не буду скрывать, что к нему уже проявили интерес несколько крупных строительных компаний из США, Японии, Германии и других стран.

Подтвердив, что у него накоплен солидный опыт возведения высококлассных отелей по всему миру, Аарон высказал готовность побороться с конкурентами за право участия в московском строительстве.

– В таком случае, – продолжил мой шеф, – я мог бы помочь вам в этом. При условии, конечно, что вы еще немного поразмышляете о максимальной цене за наше владение в Брюнуа. Ваше преимущество перед другими соискателями будет заключаться в том, что в ближайшие дни вы сможете вылететь в Москву и изложить ваши предложения лично Председателю Правительства СССР Косыгину – я с ним об этом договорюсь. Если они будут интересны для нас, не исключаю, что вам удастся получить заказ, в том числе и с учетом нынешнего подъема в советско-французских отношениях.

Жан-Клод Аарон слетал в Москву, где был принят А. Н. Косыгиным. Мы получили за Брюнуа не изначально предполагаемые 600–800 тысяч франков, а более шести миллионов. Несколько лет спустя в Париже было возведено новое здание нашего посольства, а в Москве к Олимпиаде французами была построена гостиница «Космос».

Теперь, когда необходимые средства были изысканы, можно было вплотную заняться и приобретениями. Владельцем облюбованного поместья в Марль-ан-Бри являлся некий Ричард Хаас – средней руки промышленник, которому принадлежала фабрика по производству душевых кабинок и прочего мелкого оборудования для ванных комнат. С ним шла затяжная борьба обратного порядка – по снижению первоначально запрашиваемой им цены. Торговались упорно, несколько раз сделка была на грани срыва. И с Хаасом была проведена уже апробированная комбинация. Он также летал в Москву с образцами своего оборудования, где его принимал, правда, не сам премьер, а его зять – Д. М. Гвишиани, бывший в то время сопредседателем т. н. «малой» советско-французской комиссии по экономическому и научно-техническому сотрудничеству.

В результате после долгих торгов удалось сбить цену почти на миллион франков, да еще и заставить владельца провести немалые работы по благоустройству территории (где-то 13–14 гектаров). Ему пришлось возводить новую солидную ограду, на месте старой оранжереи построить комфортабельный кинотеатр, заасфальтировать многочисленные тропинки, реставрировать ряд подсобных хозяйственных помещений и т. п. На участке находился небольшой пруд с островком посредине. На нем возвели симпатичную беседку и перебросили мостик «на сушу». Из Брюнуа переселили по новому адресу шесть проживавших там лебедей. Прихватили из старого поместья и статую тяжеленного мраморного льва на постаменте. Перевозили его собственными силами и намаялись изрядно: он чуть не проломил пол посольского грузовичка и едва не придавил парочку нерасторопных рабочих.