Петрович, повелитель Вселенной - [40]

Что подумали ближники и остальные полиморфы, он так и не узнал. И даже не хотел узнавать.

А вот откуда у ближников появилась идея с лошадками и собачками, Петрович знал. Как-то они обсуждали эту идею, вычитанную Петровичем в уже забытом фентези. И он пробурчал, вот неплохо бы иметь таких разумных помощников.

Предложение съездить на охоту было, несомненно, дружеской подколкой. Охоту Петрович не любил, и тайны из своей антипатии не делал. По необходимости еще да. Но ради забавы… Не видел он никакой забавы в бессмысленном убийстве, пусть даже и животных.

А значит, главный подарок был еще впереди.

На торжественном ужине полиморфы вручили Петровичу брелочек с ключиком от грузопассажирской платформы «Каноэ», берущей на борт до пяти тонн груза и предназначенной для перемещения по параллельным хронопотокам. То есть теперь Петрович мог переместиться в соседнее время, в период по своему выбору. Туда упереть пять тонн, и оттуда припереть пять тонн. С учетом собственного веса.

Единственное ограничение, собственный Петровича хронопоток. То есть вернуться нельзя. В любом случае он возвращается туда, откуда стартует. И не может попасть в то время когда (или где) он уже родился. И в текущем хронопотоке нельзя прыгать.

Ну, то есть оно как бы понятно, но необходимо разобраться на трезвую голову.

О том, что подобный механизм должен быть в закромах, Петрович думал не один раз. И вот пожалуйста, бери и пользуйся.

Путешествие на «Каноэ». Варна. 22 августа 1854 г.

В Варну Петрович прибыл к обеду, и уже через час его начало самым натуральным образом тошнить от этого города.

Шестьдесят тысяч европейских обезьян загадили город в прямом и переносном смысле до полной невозможности в нем находиться. Грязь и мусор создавали непроходимые баррикады, перегораживающие улицы, и еще холера.

Усилия нескольких тысяч человек, одновременно страдающих поносом, имели свой специфический аромат. Запах, так сказать, будущей победы.

По советским меркам, поехать в Варну понежиться на песочке было редкой удачей. Но не в это раз. Петрович представлял, что его ждет, но действительность превзошла все ожидания.

Да еще одежда. Он вырядился под корреспондента, и красовался в тяжелом суконном костюме. Последний писк моды. Сюртук, жилет, идиотская шляпа, шелковый галстук. Недаром потница в современной Европе считалась практически нормой. Да к тому же одежды были на редкость неудобными.

— Что-то я перемудрил с аутентичностью, — думал донельзя раздраженный Петрович, перешагивая очередную кучу мусора. — Нет, в следующий раз никаких натуральных материалов. Я что, какой-то долбанный реконструктор, париться во всем этом?

И еще благо, что у него в руках только крепкая трость, а огромные кофры со спецоборудованием тащат Влад с Денисом.

Попытка посидеть в кофейне едва не закончилась дракой, да даже не дракой, а просто смертоубийством английских свиней, чье поведение недостойно высокого звания офицера. Свиньи орали свои свинские песни, нажравшись свинского пойла.

Петрович понял, что его план совершить минимальное воздействие трещит по швам, и он уже готов просто разбомбить военный лагерь. Залить его напалмом и фосгеном.

А до События оставалась еще два, два с половиной часа.

В конце концов Петрович и полиморфы вышли на черноморский бережок ввиду Варненской крепости, достали из корфов предусмотрительно захваченные складные стулья со столиком и принялись любоваться на портовые виды. С корабликами и лодочками.

— Я вот все думаю, не сделаем ли мы хуже? Есть войны, проигрыш в которых оказывается лучше выигрыша. Конечно, когда тебе устраивают тотальный геноцид, хорошего в этом мало. А так заставляет шевелить булками. Как хороший пинок в зад. Стимулирует социальные процессы, так сказать. А мы сорвем капанию, так наши дебилы и к Первой мировой с гладкостволом останутся.

— Если ты, Петрович, серьезно так думаешь, то тогда скажи, что мы в этой обосранной Варне делаем? — лениво спросил Влад, разглядывая корабли на рейде в подзорную трубу.

— Я тебе скажу — отозвался Денис. — Мстим за еще неубитого Нахимова. Петровичу с детских лет жалко было дурачка Павлушу, вот он и хочет отомстить всем сразу, англам, франкам и туркам. И еще сардинкам.

— Нахимов не дурачок!

— Нахимов самый настоящий дурачок. А как еще назвать старшего офицера, который как нарочно подставляется под вражеский выстрел. Ну не дурачок, так суицидник, невелика разница.

Самое обидное, что в глубине души Петрович был согласен со своими полиморфами. Ну вот зачем так демонстративно стоять на бруствере, буквально напрашиваясь на пулю?

Арифметика войны была на редкость проста. Английский штуцер бил на 1200 шагов. Русская пушка на 900. Русская кремневка на 300. Это не учитывая пассивности русского командования, вороватости интендантов, пятой колонны в виде крымских татар и прочих несчастливых обстоятельств этой войны.

А Николая Палыча Петрович считал еще большим дурачком, чем Нахимова. Зачем надо было помогать мерзопакостным австриякам, не поимев с этого практически ничего? Да пусть бы венгры себе склепали странишку, и покупать у них консервированное лечо и зеленый горошек фирмы «Глобус». А заодно продать им все кремневки, и на полученные денежки наделать себе штуцеров. Нет, поперлись. Подавили восстание. Австрияки нам теперь друзья. Гадюки подколодные, а не друзья. Волки позорные.