Петроград на переломе эпох. Город и его жители в годы революции и Гражданской войны - [23]
С конца 1918 г. борьба с отрицательными сторонами работы советских учреждений стала приобретать менее отвлеченный агитационный характер. В октябре-ноябре 1918 г. Петроградское отделение Рабоче-крестьянской инспекции начало ревизию отчетности и делопроизводства районных Советов. Среди выявленных недостатков контролеры отмечали, в частности, наличие в сейфах Советов вещей из драгоценных металлов, облигаций, золотых и серебряных монет, которые, согласно инструкциям, должны были сдаваться в финансовые органы[145]. В конце января 1919 г. объединенное заседание Совета комиссаров СКСО и исполкома Петросовета приняло совместное постановление. «Ответственные руководители отделов, комиссариатов, районных Советов должны привлекаться к революционному суду не только за умышленное злоупотребление по должности, но и за халатность, плохую отчетность, незнание своего дела, бумажную волокиту и т. п., – говорилось в нем, – принадлежность к РКП от ответственности не избавит»[146]. Отныне же каждый депутат Петросовета должен был отчитываться перед своими избирателями не реже одного раза в месяц. Одновременно стали раздаваться голоса и о необходимости чистки в коммунистическом и советском аппаратах. С таким призывом выступил на страницах «Красной газеты» Н. Мещеряков. По его мнению, чтобы избавиться от «обилия нечисти», надо выяснить прошлое всех служащих, а новых, в том числе и беспартийных, принимать только при наличии благоприятного отзыва с прошлой работы или по рекомендации одного-двух коммунистов[147]. Подозрение в нелояльности к советской власти вызывали в данном случае главным образом старые служащие, но обойтись без них новые управленцы не могли. Более того, в эти же дни НКВД разослал циркуляр, в котором рекомендовалось «старых чиновников не увольнять. Не давая им ответственных постов, их желательно оставлять на службе». Не являлись исключением даже бывшие полицейские чины: самые незаменимые из них с разрешения местных исполкомов и большевистских партийных комитетов могли отныне служить новому обществу[148].
Нетрудно заметить, что борьба с бюрократизмом пришлась на тот же период, когда решалась проблема взаимоотношения между партией большевиков и Советами. Как составная часть проблемы антибюрократические меры рассматривались на VIII съезде РКП(б) в марте 1919 г. и нашли отражение в новой программе большевиков. По мнению делегатов, причины «частичного возрождения бюрократизма внутри советского строя» объяснялись недостаточно высоким культурным уровнем, отсутствием необходимых навыков у новых чиновников, отвлечением самого развитого слоя городских рабочих на военную работу и привлечением старых специалистов. Все упиралось, таким образом, в личности, но не в систему органов власти, в незыблемости которой сомнений не возникало. Соответственным образом мыслились пути преодоления этого зла: привлечение каждого члена Совета к определенной управленческой работе и последовательная смена этих работ, а также «постепенное вовлечение всего трудящегося населения поголовно в работу по управлению государством»[149]. Как и положено программному документу, эти меры не могли быть реализованы быстро. Для ослабления отрицательного влияния бюрократизма в ближайшее время предпринимались и иные усилия. В мае 1919 г. при Петроградском отделении госконтроля была образована комиссия по сокращению штатов. По сообщению «Красной газеты», проведя сокращение в комиссариате торговли и промышленности и пожарном страховом отделе ВСНХ, комиссия приступила к аналогичной работе в комиссариате народного просвещения[150]. Вероятно, эффективность подобных мер была невысокой, если учесть, что, как уже упоминалось, в 1920 г. численность служащих (в процентном отношении ко всему населению) по сравнению с 1919 г. в городе увеличилась.
Другое направление заключалось в желании уменьшить канцелярщину и волокиту в бумажных делах. В июле 1919 г. межведомственное совещание предложило учреждениям значительно упростить канцелярскую переписку, оставив лишь два типа деловых бумаг: «сношение» и «служебную записку», ограничить число подписей и различных «грифов». Допускалось сокращение наименований должностей и наиболее употребительных слов[151]. К слову сказать, распространение аббревиатур в годы Гражданской войны было чрезвычайно широким, и иногда сокращения принимали совершенно чудовищные с точки зрения русского языка формы. Достаточно назвать «Ковнуделсевоб» (комиссариат внутренних дел Северной области) или «Чусоснабарм» (чрезвычайный уполномоченный Совета рабочей и крестьянской обороны по снабжению Красной армии и флота). Появление многих подобных сокращений объяснялось, в частности, созданием так называемого условного телеграфного адреса и требованием строжайшей экономии бумаги
