Петр Великий и управление территориями Российского государства - [4]

Ввиду причинения большого ущерба от пожаров воевода должен «учинить заказ крепкий», чтобы население жило «с великим бережением». Летом избы и бани, «опричь торговых бань», не топили и держали бы «кади с водой для пожарного береженья». Печи, на которых готовили пищу, делали бы «на полых местах». Кроме того, в городах чтобы ездили «объезжие головы» по улицам и переулкам, день и ночь, и смотрели бы, чтобы «от огня было береженье».

Воевода не имел права непосредственно вмешиваться в дела администрации таможен и кружечных дворов. Однако от него требовали контроля за нею. Пошлины и доходы головы и целовальники должны были собирать «с радением». За «воровство и нерадение» воевода мог их наказывать: «бить батоги» и даже кнутом за серьезные прегрешения. Воевода должен был всячески пресекать «корчемство», то есть незаконную продажу хмельного и табака. Населению разрешалось варить пиво и мед только для личного потребления к свадьбе, именинам, «родинам, крестинам» и поминкам. При этом воеводе следовало бить челом, а он разрешал «варить» определенное их количество и держать определенные дни. В казну с этого питья брали пошлины: с четверти (бутыли) пива по 2 к., а с пуда меда по 3 к. Вино «курить» запрещалось. Кто все же занимался «корчемством», тот должен был платить пени и нести наказание: в первый раз – 25 р., в с «питухов» по 1–2 р. с каждого, во второй раз – 50 р. и подвергнуться наказанию кнутом, а «с питухов» – по 4 р. с каждого, и в третий раз – 100 р. и отправиться в ссылку. За обнаруженный табак били кнутом «нещадно» и определяли на неделю в тюрьму. Во второй раз также описывали имущество в казну. «Корчемные» хмельное и табак шли в казенную продажу.

В целом, воевода должен был по административной линии исполнять все требования наказа, «посулов и поминков не брать», проявлять в службе «радение» интересам казны и «чинить» государю во всем прибыль. Если же он допустит нарушения порядка из оплошности или корысти – то ему «быть в опале и разорении».

Воевода был обязан чинить суд и расправу над виновными. Он должен соблюдать нормы Уложения 1649 г. и «новоуказных статей», брать судебные пошлины по установленным расценкам: с русских людей по 10 к. с 1 р., «с пересуду» (повторный суд) – 20 к. и «с первого десятка» (за пересмотр дела) – 2 к. С иноземцев пошлин не брать. «Лихомания» и «неправого суда» не допускать. «Смертные дела делать по указам» и писать о том в Приказ, в Москву. Оставшихся от прежнего воеводы «тюремных сидельцев» переписать и составить «статейный список»: по какому делу и сколько времени «сидят», «пытаны ли и что с пытки говорили». Прислать этот список в Приказ. Воевода должен разобраться с «тюремными сидельцами» по Уложению и «Новоуказным статьям», чтобы их в тюрьме «не множилось». «Татей» (воров), мошенников, «пропойцев», должников «в небольших деньгах» долго в тюрьме не держать. По кому решения принять не может – писать в Приказ.

Наказы запрещали воеводам, а также их родственникам, свойственникам и «знакомцам» торговать, «курить» вино, что необходимо покупать беспошлинно, строить или ремонтировать что-либо для своих нужд на казенные деньги.

Ввиду того, что наказы воеводам выдавались применительно к разным городам и территориям, обратимся к их особенностям.

Пограничный город и уезд. Много внимания в таком наказе уделялось роли воеводы в сношениях с сопредельными владетелями, в отношении к приехавшим из-за рубежа лицам, особенно купцам. Приехавших посланников и гонцов следовало расспрашивать, из каких государств они прибыли и «для каких дел». Пропускали их дальше, по пути в Москву, когда приходило оттуда соответствующее распоряжение. Воевода обязан был выяснить: не приехали ли из сопредельных стран «лазутчики» или для какого-нибудь «воровства». Если обнаружатся пришлые из-за рубежа «тайно» люди, их следовало задерживать и расспрашивать о цели их появления. То же относилось и к русским, пробиравшимся за рубеж «с вестями». Таких лиц следовало «имать и расспрашивать, а доведется до пытки – пытать». «Распросные» и «пыточные» речи – отсылать в Приказ, в Москву, а задержанных держать в тюрьме до указа.

Иностранные купцы из-за рубежа и русские за рубеж должны ехать по определенным дорогам, где есть таможни, чтобы таможенная пошлина «не терялась». У купцов-иностранцев требовать подорожные и проезжие грамоты. Если с ними «явятся» лишние иноземцы, то их не отпускать, пока не будет распоряжения из Приказа. Торговля русских с иноземцами должна вестись по указам, со взиманием пошлин. «Заповедные» (запретные) товары иностранцам не продавать. Воевода должен отъезжающих за рубеж русских купцов инструктировать, чтобы они там «проведывали про всякие вести тайным обычаем».

Терской воевода должен был регулировать отношения с «горцами». Так лошадей у них следовало покупать на Терском базаре, а отнюдь не в их «улусах», тем более – не красть. За это служилых людей наказывали «нещадно» кнутом и сажали в тюрьму до государева указа. Если служилые люди «в полках» захватят у неприятелей «ясырь» («женок, ребят и лошадей»), то воевода приказывал тот «погромный ясырь» «явить» в таможне и продать русским людям с уплатой пошлины. Астраханский воевода был обязан «велеть» «ногайским и едисанским мурзам» и их людям кочевать под городом на прежних кочевьях. При этом следовало обзавестись «аманатами».