Петр, Павел и Мария Магдалина. Последователи Иисуса в истории и легендах - [130]

Петр, как бы в качестве уступки, просит, чтобы Мария открыла, что Спаситель рассказал ей наедине:

«Петр сказал Марии: „Сестра, ты знаешь, что Спаситель любил тебя больше, чем прочих женщин. Скажи нам слова Спасителя, которые ты вспоминаешь, которые знаешь ты, не мы, и которые мы и не слышали“»[24].

В просьбе Петра есть несколько показательных моментов. Во-первых, он подтверждает, что Мария — самая любимая женщина Христа. Это не следует понимать в сексуальном смысле: это не значит, что Христос любил Марию как-то иначе, чем других женщин (или других мужчин). Он любил ее больше других. Она была удостоена особой милости — откровения Христа. Петр также подтверждает, что откровение было дано только Марии. Его утверждение будет важно вспомнить позже, в том месте текста, где Петр полностью отрицает признанное им здесь. Возможно, самый важный момент состоит в том, что именно Марии — женщине — Христос дал тайное откровение. Снова мы видим, что, согласно этому тексту, внешние, материальные качества, даже такие, как половые различия, не важны. Значение имеет лишь знание, которое дарует Христос.

Рассказ Марии о своем видении начинается с ее вопроса Христу: как человек получает видение — через душу или дух? Христос отвечает, что видения приходят не через душу и не через дух, а через ум. Именно на этом месте текст прерывается, оставляя нас перед вопросом, как он объяснил различия между душой, духом и умом. Похоже, он собирался объяснить превосходство ума как субъекта видения, поскольку говорит: «ум, который между двумя и который созерцает видение, он [тот]…». Но когда после четырех недостающих страниц текста повествование возобновляется, важной оказывается душа, а не ум. Мария описывает свое видение, в котором душа стремится в свою небесную обитель, проходя через царства, которыми правят враждебные силы, полные решимости сохранять ее заключенной здесь, в мире материи.

В ее видение душа ведет беседу со второй небесной властью, называемой Вожделением. Душа должна пройти через царство, которым правит эта власть, чтобы достичь своей небесной цели. Первая власть, уже пройденная в недостающей части текста, называлась Тьмой. Она, конечно, связана с духовной слепотой, неспособностью воспринимать истину. Пройдя мимо Тьмы, душа показывает тем самым, что она стала просветленной; теперь она переходит во вторую сферу, сферу Вожделения.

Вожделение не хочет позволить душе пройти через свое царство и утверждает, что душа — земная тварь, которая не имеет небесного происхождения. Поэтому у нее нет никакого права отправляться в духовное царство. И Вожделение говорит: «Я не увидела тебя нисходящей, но теперь вижу тебя восходящей. Почему же ты лжешь, принадлежа мне?»

Конечно, есть люди, которые переполнены вожделением, являются его рабами, принадлежат ему. Но не эта душа. Истинная душа из высшего мира была заключена в одеяние тела. Но вопреки тому, что думает Вожделение, душа не идентична телу. И поэтому душа может сказать Вожделению: «Я увидела тебя. Ты меня не увидела и меня не узнала. Я была для тебя как одеяние, и ты меня не узнала». Вожделение не имеет никакой власти над нематериальной сущностью, душой. И душа может продолжить свое странствие.

Затем она сталкивается с третьей властью, называемой Незнанием. Незнание также стремится сохранить душу привязанной к ее материальному якорю, утверждает, что душа «схвачена лукавством» и поэтому не имеет никакого права взойти в духовное царство. Но душа отвечает, что Незнание выносит неправильное решение. Привязанность к материальному царству временное положение, а не постоянное. Душа теперь осознаёт, что материальное царство должно скоро закончиться. Она сообщает Незнанию: «Я была схвачена, хотя не схватила. Меня не познали, я же, я познала, что все подлежит разрешению, будь то вещи земные, будь то небесные».

Незнание не может признать истину, но истина (внутри души) знает, что материальный мир — всё на земле и на небе — должно постепенно исчезнуть. Именно истина освобождает душу. Она восходит выше царства Незнания и встречается с четвертой — и последней — властью.

Эту власть называют Гневом, и считается, что она принимает семь форм (первые три соответствуют властям, с которыми душа уже сталкивалась): тьмы, вожделения, незнания, смертельной ревности, владычества плоти, лукавства плоти и яростной мудрости. Эти семь сил гнева спрашивают душу: «Откуда идешь ты, убивающая людей?.. Куда направляешься ты, поглощающая пространства?» Насколько хорошо эта власть знает душу! Душа убивает человека, в котором она овладевает человеческим телом. И она разрушает царства, одолевая тем самым материальный мир, который пытался удержать ее заложницей.

Душа дает достойный ответ этой четвертой власти:

«Что хватает меня, убито; что опутывает меня, уничтожено; вожделение мое пришло к концу, и незнание умерло. В [мире] я была разрешена от мира (вар.: миром) и в отпечатке отпечатком свыше. Узы забвения временны. Отныне я достигну покоя времени, вечности, в молчании»[25].

Как еще можно лучше выразить гностическую веру в спасение? То, что связывает бессмертную душу, — тело, — должно быть уничтожено, и благодаря этому наступит освобождение. Душу больше не сковывает вожделение и не мучает незнание. Она предстает истинно духовным существом, освобожденным от телесных страстей и полностью осознающей, что она есть на самом деле. Это знание происходит не от существующего материального мира, а от небесного высшего мира, поскольку душа видела свой истинный духовный образ. Как только она достигает познания себя, она освобождается от временного забвения, которое мучило ее. И она может навсегда вернуться в место покоя.