Петр Машеров: падение вверх - [45]
Назначение Машерова противоречило УСТАВУ партии. Скоропалительное и не согласованное соответствующими органами, оно развязывало противникам Романова руки: у них появился шанс расправиться не только с Машеровым, но и с самим Романовым. И они незамедлительно попытались это сделать. Скандал дошел до Москвы. И его пламя старательно раздували. О происшедшем доложили лично Сталину. Исполняющего обязанности комбрига двадцатичетырехлетнего Романова объявили самозванцем и выскочкой. И тут, как говорится, понеслось.
А дело было вот в чем. Уже упоминаемый командир разведывательно-диверсионной группы Главного разведывательного управления Генерального Штаба (ГРУ ГШ) Григорий с позывным «Двина» 1 февраля 1943 года отправил в Центр несколько шифровок с предложением объединить усилия партизанских бригад с целью отразить наступление противника. Не получив ответа, он по собственной инициативе вручил Романову ту скандально известную радиограмму. Свои действия разведчик объяснял тем, что в ситуации, в которой оказались партизаны Витебщины, промедление было смерти подобно. В отсутствие согласованных и решительных действий объединенных сил партизан против наступающих карателей катастрофа была неминуема. Партизанам грозили разгром и гибель. Потому Двина проявил известное самоуправство. Не знал он, чем все обернется.
Уже 12 февраля 1943 года из Центра строго запросили, на каком основании Романов взял на себя полномочия военного руководителя объединенных сил партизан. Вероятно, друзья-товарищи по партизанским делам хотели лично убедиться в наличии приказа Пономаренко, содержание которого не укладывалось у них в голове. Поэтому и настучали наверх. И Романову пришлось перерыть всю крестьянскую хату в деревеньке Ровное Поле, где располагался штаб бригады, чтобы найти злополучную радиограмму. По версии Романова, скомканный клочок бумаги он нашел в печке, которой отапливалось помещение. Кто-то, видимо, хотел от нее избавиться[192]. Тем не менее в конце февраля немцы были остановлены и даже обращены в бегство. Однако победа над тридцатитысячной группировкой противника породила немало неприятностей лично для Романова. В верхних эшелонах (в обкоме и ЦК КПБ (б)) поползли слухи. Говорили разное. Например, что Романов вопреки решению Витебского обкома партии хотел покинуть район и уклониться от боя или что самовольно объединил все силы, чтобы захватить бразды правления.
Тут же выяснилось, что приказ об объединении партизанских сил начальник ЦШПД П. Пономаренко не отдавал. Представитель Калининского штаба партизанского движения подполковник А. Штрахов, узнав, что приказа из Центра не было, долго возмущался и назвал Романова выскочкой. В ходе операции он находился в полном подчинении у этого мальчишки, что, по всей видимости, сильно угнетало его. Надо ж было так опростоволоситься! Одновременно представитель штаба фронта по партизанскому движению Шелымагин доложил наверх, что действия Романова не иначе как провокация немцев. Тотчас в ЦШПД поступил запрос из НКВД СССР по поводу немецкой провокации.
Но разгром двух карательных экспедиций вроде поставил точку и оправдал действия Романова. Секретарь подпольного Россонского райкома партии Е. Василевич, недоброжелатель Романова и Машерова, когда узнал, что противник понес потери в живой силе и технике, бросил шапку на пол и пустился в пляс по хате, приговаривая при этом: «Шалишь, кума, не с той ноги плясать пошла!»[193]
Судя по всему, его радости не было предела. Наверняка мысленно он уже успел попрощаться с жизнью — настолько сильным был натиск немцев. Оставалось надеяться только на чудо. И оно произошло. А чудом стали слаженные и системные действия партизан под командованием двадцатичетырехлетнего паренька Александра Романова. Но слухи дошли уже до Ставки. Вопрос о положении в Россонско-Освейской зоне рассматривался на одном из совещаний у Сталина. В ходе разбирательства неожиданно встал вопрос: а вообще, кто такой этот Романов? Задал его главнокомандующий партизанскими силами Ворошилов. Все присутствующие посмотрели на Пономаренко. Он промолчал — сказать было нечего. Неловкость ситуации попытались сгладить подчиненные Пономаренко. А именно тот самый А. Брюханов, чью книгу время от времени я здесь цитирую. На тот момент он занимал должность заместителя начальника оперативного отдела ЦШПД. Подполковник Брюханов четко доложил: Александр Романов — кадровый командир Красной Армии, комиссар 17-го отряда особого назначения. Послан в тыл врага, в Россоны, штабом Калининского фронта с задачей активизировать партизанское движение. Показал себя зрелым организатором и смелым командиром. Пользуется большим авторитетом у партизан и среди местного населения
