Петр Машеров: падение вверх - [30]

Теперь что касается в целом бригады «За Советскую Белоруссию», в состав которой входил отряд Дубняка. Ее формирование началось с приходом специального отряда Красной армии под командованием капитана Андрея Петракова. Комиссар этого отряда Александр Романов сыграет исключительную роль в судьбе Петра Машерова. Но об этом позже.

Перед Андреем Петраковым стояла задача консолидировать местные разрозненные партизанские объединения. Так сказать, создать единый кулак с централизованным командованием. Соответствующие полномочия ему были предоставлены руководством Калининского фронта. В отряде имелась радиостанция, с помощью которой поддерживалась постоянная связь с фронтом, в том числе с ЦШПД в Москве. Центральный штаб не только собирал сведения о работе партизанских отрядов, но и руководил ею, направлял в нужное русло.

Отряд Петракова появился на Россонщине в конце июня 42-го. Его численность составляла сорок человек. На 7 июля Петраков назначил совещание руководства всех местных партизанских отрядов. Дубняк, он же Машеров, прибыл на это собрание первым. Варфоломей Лапенко характеризовал отряд Машерова как дисциплинированный и сплоченный.

Структура новой партизанской бригады была аналогична армейской. После совещания руководство бригады поочередно побывало в каждом партизанском соединении. Как уверяют некоторые авторы, в расположении лагеря отряда имени Щорса наблюдался практически идеальный армейский порядок. Даже дорожки были посыпаны песком. Рядом со штабной палаткой стояло настоящее красное знамя с бахромой.

Руководство бригады встречал лично командир отряда. Он приветливо доложил о состоянии дел в отряде и его боеготовности. Командир был, конечно, человек приятный: высокий, статный, с красивой бородкой. Однако одна деталь в его внешнем виде была более чем странной. На дворе стоял июль, самый жаркий месяц белорусского лета, но, несмотря на это, на плечах командира красовалось почти новое кожаное пальто[132]. Пальто было трофейное, совсем недавно его сняли с убитого немецкого генерала. Об этом прямо написал начальник штаба отряда Геннадий Ланевский. В день своего прибытия в отряд он наблюдал забавную сцену. Комиссар отряда Николай Гигилев буквально задаривал подарками вернувшегося после ранения Петра Машерова. Сначала вручил ему немецкий автомат «шмайсер»[133]. Затем набросил на его плечи это самое кожаное пальто. Так что красный командир, люто ненавидящий немцев, был одет в немецкую одежду и вооружен немецким оружием. Надо сказать, кожаное пальто действительно ценный подарок, Машеров даже растерялся: «Такой подарок? Да вы что?»[134]

А немецким оружием любили похвастать и другие партизанские командиры, например Иван Захаров. Машеров сумел удивить новое руководство бригады не только своим внешним видом. Лагерь был пуст. Практически все бойцы, кроме работников хозяйственного взвода, находились на тактических занятиях по разведыванию гарнизонов противника. Отряд под командованием начальника штаба лейтенанта Петра Гигилева только через некоторое время вернулся в расположение лагеря. Комиссара бригады Александра Романова впечатлила дисциплинированность и подтянутость бойцов.

Романов обратил внимание и на то, что Машеров говорил негромким голосом, но слушались его беспрекословно. Порадовали комиссара и настроение людей, и налаженная политическая работа. Он был поражен, как писал полковник Игорь Судленков, высокой командирской требовательностью Машерова. Казалось бы, учитель физики, молод, без военной подготовки, но строгость к себе сочеталась в нем с такой же строгостью к подчиненным[135]. В общем, организационные способности у Машерова были налицо. Однако эта дисциплина далась ему ох как нелегко. Временное объединение с «сергеевцами» посеяло зерно вольности и в его отряде. Некоторые бойцы допускали непозволительные вещи. Вот что об этом пишет родная сестра Машерова:

«Дисциплина в отряде им. Щорса была… очень строгая, военная. Все беспрекословно выполняли распоряжения командира. Не было никаких выпивок, никакого мародерства, т. к. за это строго карали. Первые попытки в этом плане были так пресечены, что в последующем, в течение всех военных лет, ни у кого не возникало даже мысли нарушить требования командира»[136].

Получается, попытки выпивок и мародерства все же имели место, но были «так пресечены», что повторять печальный опыт больше никому не захотелось. Ключевые для понимания этой фразы сестры Машерова слова «так пресечены» и «строго карали». Но она не говорит прямо, в чем заключалась эта кара. Надо полагать, подробности были настолько шокирующими, что Ольга Мироновна решила обойтись общими формулировками, не вдаваясь в подробности.

Однако избирательных методов повествования сестры Машерова придерживаются не все авторы. Например, И. Судленков детализирует подробности установления Петром Машеровым «очень строгой» дисциплины. Вот характерная ситуация:

«Один из партизан самовольно покинул отряд, напился и пытался связаться с полицией, распространяя об отряде различные слухи. Был пойман и расстрелян. За воровство продуктов и пьянство был расстрелян партизан А. Кудрявцев, такая же кара за мародерство постигла партизана Д. Кошемеченко»