Петр Машеров: падение вверх - [127]
Сдается мне, чем больше лести — тем больше страха. А Машеров Брежнева боялся. Потому что вся власть была сосредоточена в его руках. И Машерову нечего было противопоставить этой власти, кроме собственных амбиций.
Но неужели только нелюбовь Брежнева к белорусскому лидеру стала причиной того, что он проигнорировал его похороны? Ведь при такой же нелюбви генсека к Косыгину прах последнего был захоронен после кремации в Кремлевской стене (Косыгин умер буквально через два с половиной месяца после гибели Машерова), и его похороны, несмотря на то что он был уже не у власти, проходили на должном уровне. При этом, если, например, судить о заслугах по наградам, у Машерова на один орден Ленина было больше.
На мой взгляд, демонстративное игнорирование похорон в рамках партийной этики тех времен свидетельствовало о том, что Машеров чем-то был запятнан. Вслух о грехах руководителей такого ранга не говорили, на подмоченную репутацию указывали таким вот пренебрежением.
И еще один момент, который, как мне кажется, разбивает версию о заговоре КГБ. Так называемый главный исполнитель, водитель Николай Пустовит, остался жив. Более того, его вытащили из петли при попытке самоубийства, затем досрочно освободили из тюрьмы. Свидетелей предумышленных убийств, тем более исполнителей, не оставляют в живых. Николай Пустовит отсидел приблизительно пять лет из пятнадцати. О его освобождении ходатайствовали в том числе семья Машерова. Надо полагать, имеется в виду жена Машерова Полина и его дочери. В таком случае вообще не понятно, зачем Наталья Петровна ставит вопрос о заговоре, если единственный человек, признанный судом виновным в гибели Машерова, водитель ГАЗ-53Б Николай Пустовит, по ее мнению, заслуживал освобождения[484].
И все же хотелось бы вернуться к главному вопросу: куда в действительности направлялся Петр Машеров во второй половине дня 4 октября 1980 года? Если с виновниками аварии относительно все ясно, цель поездки по-прежнему остается загадкой. Только ответив на этот вопрос, можно покончить с измышлениями о заговоре.
По официальной версии, руководитель БССР отправился посмотреть, как ведется уборка картофеля в районах, а затем собирался провести совещание в Борисовском райкоме партии. Накануне в «Правде» появилась статья, в которой содержались критические замечания по поводу состояния дел в сельском хозяйстве Белоруссии, и такая поездка выглядит, на первый взгляд, вполне логичной. Однако 4 октября 1980-го приходилось на субботу. Это был рабочий день, но «короткий»: имел место перенос с 6 октября на 4-е в связи с Днем конституции, отмечавшимся 7 октября. Машеров же после обеда едет на район наблюдать за уборкой картофеля. Доехать до полей, осмотреть их, приехать в Борисов — времени на это надо немало. А еще и проводить совещание… Это было не в духе Машерова, не в его стиле руководства. Так куда же он направлялся, если не на картофельные поля?
В некоторых источниках утверждается, что он ехал в Борисов поздравить с восьмидесятилетием одну из своих школьных учительниц. В других описывается похожая ситуация, правда, вместо учительницы упоминается некая подпольщица (неужели та самая красавица Паршенко (Бармичева)?), с которой Машеров был знаком еще с того времени, когда партизанил в Россонах.
Поговаривают и о том, не приводя, правда, никаких доказательств, что он отправился на какую-то очень важную для него встречу, оттого и напускался туман с «картофельной инспекцией».
Однако все почему-то упускают из виду, что изначально Машеров в этот день собирался поохотиться на Выгоновском озере (Брестская область). И только в последний момент изменил маршрут поездки. На это прямо указывал его личный водитель Зайцев в беседе с Михаилом Шимко, начальником отдела эксплуатации автобазы управления делами ЦК КПБ. В багажнике «Чайки» лежало два ружья, которые он продемонстрировал Шимко[485]. Эта информация подтвердилась при осмотре «Чайки» после ДТП. Из багажника милиционеры достали удочку-«телескоп» производства Полоцкого стекловолоконного завода, две лески с поплавками, два охотничьих ружья, топор[486].
Так, может, все же Петр Машеров всего лишь мчался уток пострелять на скорости сто двадцать километров в час? И поэтому не хотел привлекать к своему кортежу особого внимания? Потому не включали сирены и мигалки, не сообщали маршрут движения кортежа дежурному ГАИ Минской области? Иначе зачем в багажнике два ружья? С какой стати доверенное лицо Машерова водитель Е. Зайцев, который возил его пятнадцать лет, отобрал путевой лист у другого водителя и сам сел за руль «Чайки» в тот злополучный день?
Если это так, более-менее понятным становится пренебрежение, с которым отнесся к гибели этого «великого» охотника генеральный секретарь ЦК КПСС. К слову сказать, еще один из «паровозов» в жизни Петра Машерова, его давний друг и соперник секретарь ЦК КПСС Михаил Зимянин, прибывший на похороны, сойдя с трапа самолета, заявил:
«Во всем виновата привычка к быстрой езде»[487].
Эти слова больно резанули по сердцу родным Машерова — порой лучше промолчать. Они тихо плакали. Сказать в ответ было нечего. Да и кому в подобные минуты нужна горькая правда?
