Петр Машеров: падение вверх - [114]
Правда, говорят, что самому первому секретарю портрет все же понравился. И в то же время смутил его. Не мог не смутить. Славомир Антонович утверждает, что на этом портрете на лице Машерова «написана трагедия, ее смертельный отблеск, нечто скорбное»[436].
В тот же день Петр Мироныч принес его домой и повесил на втором этаже. Вероятно, в правительственном особняке в Дроздах. Позже этот портрет неоднократно видели в минской квартире Натальи Машеровой. Говорят, что именно его Машеров показывал скульптору Заиру Азгуру. Якобы Петру Миронычу хотелось, чтобы тот сделал его бронзовый бюст дважды Героя в таком же решении. Но у знаменитого скульптора руки получились сложенными не на груди, а на животе. Поэтому бюст, затем установленный в Витебске, пришлось уменьшить в размерах — обрезать всю его нижнюю часть.
Несомненно, день 13 февраля выдался насыщенный и суматошный. Просмотрев в домашнем кинотеатре отснятые цековским кинооператором документальные кадры с этого юбилейного события, Петр Машеров сам охарактеризовал его следующими словами: «Теперь я знаю, как меня буду хоронить»[437]. Это прозвучало как мрачное предзнаменование.
Как уже отмечалось, вторая часть «марлезонского балета» — празднования шестидесятилетия Машерова — состоялась 25 июня.
В официальном сообщении ТАСС говорилось, что генеральный секретарь коммунистической партии СССР, председатель Президиума Верховного Совета СССР Леонид Ильич Брежнев отбыл вечером 24 июня 1978 года из столицы СССР в столицу БССР. Вместе с Брежневым ехал его лучший друг, министр обороны СССР Дмитрий Устинов[438] — компания еще та. Машерову хорошо запомнился предыдущий визит в республику Дмитрия Федоровича, когда последний возглавлял комиссию по расследованию взрыва на «Горизонте».
Официально задекларированной целью визита высочайших особ в Минск было участие в торжествах, посвященных вручению столице Белорусской республики ордена Ленина и медали «Золотая Звезда». О награждении первого секретаря умалчивалось, но оно приурочивалось.
Событие по советским меркам грандиозное! Впервые в истории БССР столица получала такие награды, а действующий первый секретарь — Золотую Звезду Героя. И если Петр Машеров вручения своих наград ждал почти шесть месяцев, то столица Белоруссии своих — четыре года. Это затянувшееся ожидание давно стало притчей воязыцех и поводом для всякого рода толков и слухов. Поэтому Петр Машеров из кожи вон лез, чтобы все в этот день прошло на самом высоком уровне. Как свидетельствуют очевидцы, Брежнева в Минске встречали с величайшей помпой[439].
25 июня ровно в 10 часов утра московский поезд прибыл на перрон железнодорожного вокзала в Минске. На перроне к этому времени выстроилось все высшее руководство БССР во главе с Машеровым. Был оркестр, море цветов, хлеб-соль. И сопровождающие везли в Минск три золотые звезды: одну для Минска, две — для Машерова (дважды Герою полагались дубликаты золотых звезд)[440].
Три местных Героя Социалистического Труда — каменщик М. К. Еременко, директор Института физики Б. И. Степанов и слесарь В. В. Заблоцкий — от имени рабочего класса, колхозного крестьянства и советской интеллигенции вручили главе Советского государства символические ключи от города. В общем, сдали Минск в руки московских гостей без боя. Правда, представителя колхозного крестьянства в эту компанию почему-то не пригласили (возможно, лицом не вышел), зато было два представителя рабочего класса.
После торжественной встречи с железнодорожного вокзала кортеж автомобилей двинулся на площадь Победы к Вечному огню. Кортеж сопровождали с десяток милиционеров в парадных мундирах на выкрашенных в сине-желтые цвета мотоциклах ГАИ. Движение на его пути было перекрыто. На фасадах домов, в руках жителей города, которые тысячами стояли вдоль улиц, пестрели транспаранты с лозунгами: «Слава Коммунистической партии Советского Союза!», «Слава великому советскому народу — народу-победителю!», «Добро пожаловать, дорогой Леонид Ильич!».
У монумента Победы Брежнев возложил венок от своего имени с надписью «Воинам, партизанам, подпольщикам, павшим в борьбе за честь, свободу и независимость нашей Родины». Причем на фотографиях видно, что инициалы и фамилия руководителя СССР набраны шрифтом раз в пять большим, нежели остальной текст. То есть акцент сделан не на поминовении погибших, а на высочайшей персоне, которая удосужилась лично почтить их память. Явно, этот венок оформляли в Минске, не вез же его генсек с собой из Москвы.
После минуты молчания на площади Победы Брежнев совершил поездку по городу, побывал и в районах новостроек.
Ближе к обеду Брежнев и сопровождавшие его лица прибыли в здание ЦК КПБ. Здесь состоялась беседа в узком кругу, на которой с одной стороны присутствовал генеральный секретарь, а с другой — высшее руководство Белоруссии, члены и кандидаты в члены ЦК КПБ, заместители председателя правительства БССР, первые секретари обкомов партии республики и председатели облисполкомов.
Начал Брежнев с малоприятного. Критиковал за то, что значительная часть промышленных предприятий БССР не выполняет планы по реализации промышленной продукции и росту производительности труда. (И действительно, в 1978 году республика отставала по строительству некоторых мощностей для выпуска минеральных удобрений, производству товаров народного потребления, возведению школ и детсадов.) Наставлял, что нельзя ослаблять внимание к вопросам фондоотдачи, режима экономии, качества продукции, то есть ко всему, что связано с повышением эффективности народного хозяйства. Отмечал, что хоть положение здесь и улучшается, но темпы перемен могут и должны быть более высокими.
