Петр I. Добрый или злой гений России - [2]

Обвиняемых в злоупотреблениях полковников публично бросали на землю, били батогами (палками) и секли плетьми до тех пор, пока стрельцы не посчитают наказание достаточным. К особенно ненавистным начальникам жестокая процедура применялась несколько раз. Под крики и стоны истязаемых стрельцы оглашали явно завышенные суммы денег, которые задолжали им бывшие командиры. Экзекуция продолжалась до тех пор, пока стрельцы не получили с них все, что требовали.

Почувствовав свои силу, стрельцы совсем распоясались: пьяными толпами бродили по Москве, притесняли горожан, грабили купеческие лавки, грозили расправой ненавистным боярам, пытавшихся призвать их к дисциплине начальников сбросили с каланчи. Страсти в Москве накалялись.

Милославские быстро сообразили, как воспользоваться горючим материалом в своих интересах. В стрелецких слободах появились слухи, что Нарышкины не только отравили царя Федора, но и задумали извести царевича Ивана, что Петр вовсе не сын Алексея Тишайшего, а плод блуда царицы, ее брат Иван Нарышкин намеревается стать царем, одевал царские одежды, садился на трон и примеривал венец; новая власть намерена в ближайшее время усмирить стрельцов самыми крутыми мерами, окончательно лишить привилегий, покончить с их самоуправством и вольностями, перевести стрелецкие полки подальше от столицы… Слухи подкреплялись раздачей денег и щедрыми обещаниями.

Как манны небесной ждала Наталья Кирилловна Артамона Матвеева. Приготовились к встрече и Милославские. Чтобы усыпить бдительность Матвеева, делегация стрельцов встретила его хлебом-солью. Влиятельные бояре с самых разных сторон оказывали ему знаки уважения и признания, как будущему фактического правителю государства российского.

Артамон Сергеевич Матвеев – личность удивительная, один из первых русских людей, кто живо интересовался достижениями западного мира в то время, когда все заграничное воспринималось в московском государстве как крайне враждебное и вредное влияние погрязших в ереси католиков и протестантов. Одно то, что он был женат на шотландке, не укладывалось ни в какие русские средневековые рамки. Обставленный по-европейски дом Матвеева, вероятно, был первым русским светским салоном, где собирались самые просвещенные люди того времени. Широко образованный, владеющий несколькими иностранными языками, в том числе греческим и латинским, он собрал обширную библиотеку и немало положил трудов в деле распространения в средневековой Московии европейской культуры и науки, уделяя особое внимание медицине, истории, книгоизданию, театру. Искусный дипломат, царедворец и воин, Матвеев в свое время командовал стрелецким войском, потому хорошо знал забродившую среду. Нарышкины и их сторонники надеялись, что он укротит стрельцов, а потом станет наставником и руководителем юного Петра. Однако, партия Милославских не дремала. К перевороту все было готово, осталось только поднести запал к пороху.

15 мая 1682 года по стрелецким кварталам проскакали всадники, на ходу выкрикивая страшную весть: «Нарышкины задушили царевича Ивана!». Стрельцы ударили в набат и со всех сторон, в полном вооружении, побежали в Кремль, чтобы покарать ненавистных бояр. Приказ запереть кремлевские ворота запоздал. Опрокинув караульные посты, убивая по пути боярских холопов, толпа разъяренных стрельцов ворвалась в Кремль. Повсюду раздавались их вопли: «Царевич Иван убит! Смерть Нарышкинам! Требуем выдачи душегубов, иначе всех предадим смерти!».

В Грановитой палате только что закончилось заседание Думы. Заслышав бушевание толпы, большая часть думских бояр в ужасе заметалась, попряталась по самым отдаленным углам дворца. Чтобы развеять ложный слух и успокоить беснующихся стрельцов, Матвеев, сохраняя полное самообладание, посоветовал Наталье Кирилловне вывести обоих царевичей на Красное крыльцо.

Появление живого и невредимого Ивана охладило пыл стрельцов. Самые проворные из них подставили к крыльцу лестницу, вскарабкались прямо к царевичу. Убедившись, что здесь нет подмены, и Иван ни на кого не имеет злобы и ни на что не жалуется, взбунтовавшееся войско окончательно притихло. За царевичами и царицей стояли патриарх Иоаким, Артамон Матвеев, начальник Стрелецкого приказа Михаил Долгорукий и несколько других знатных бояр. Матвеев сошел с крыльца и обратился к стрельцам с дружеской речью, напомнил им одержанные вместе с ними славные победы на поле брани, напомнил о данной всенародно выбранному царю Петру присяге. Казалось, инцидент исчерпан и можно было ожидать, что стрельцы разойдутся по домам, но тут в толпе раздались крики: «Пусть младший брат отдаст корону старшему, не дадим в обиду Ивана! Нарышкины и Матвеев отравили царя Федора, смерть им! Царицу Наталью – в монастырь!» Стрельцов вновь охватила ярость, многие из них напились водки для храбрости, доводы рассудка уже никого не могли вразумить, толпа жаждала крови.

Патриарх Иоаким стал уговаривать бунтовщиков утихомириться и разойтись по домам, но его мало кто слушал: среди стрельцов было много раскольников[2]. Видя, что уговоры бесполезны, Михаил Долгорукий пригрозил им виселицей и колом за неповиновение. Эта угроза оказалась последней каплей, переполнившей чашу стрелецкой ненависти.