Петля Бороды - [3]
Он попросил лист бумаги, ручку и написал дочери: "Света, прошу тебя, отдай облигации, которые я у тебя оставил, кажется, на 4 тысячи рублей, а также деньги, которые мама положила на сберегательную книжку н сумме 4 тысяч рублей. За меня не волнуйся. Я здоров..."
Весь его вид как будто говорил: мол, был грех, занимался разными нехорошими делами, в чем чистосердечно раскаиваюсь. Признался, назвал соучастников, даже деньги вернул - все, до копеечки. Что еще от меня нужно?
Но далеко не таким простачком был Борис Ефимович, каким казался. Хитрый, ловкий - он и здесь торговал, по порциям выдавал показания. Все еще надеялся: а вдруг выпутается. К тому же была уверенность: Борода обязательно постарается закрыть дело, у него такие связи. Поэтому и Гринблат, и его соучастник, как могли, отводили подозрение от руководителя подпольного синдиката. Матвей Захарович пока оставался на свободе, хоть тучи над его головой сгущались с каждым днем.
Собрав достаточное количество улик, следователь КГБ Глазков 3 марта предъявил Гринблату постановление о привлечении его в качестве обвиняемого. Начался новый виток следствия. В тот же день подследственный признался, что лично он присвоил около 15 тысяч рублей. Часть похищенных средств жена спрятала у своих знакомых. Но это была полуправда. Чего только стоит его записка к жене от 16 марта: "Поля, прошу тебя убедительно все свертки с деньгами и сберегательными книжками, все, что находится на хранении у Гилюсиной Ольги, отдай органам следствия. Пусть моя будет чистой душа, что незаконно нажитые деньги все отдал".
Однако от такого "откровения", трогательных и чистосердечных слов признания слезы умиления на глазах у следователя не появились. К тому времени стало известно, что на счету шайки сотни тысяч рублей похищенных средств, да и у самого Бориса Ефимовича их несколько десятков тысяч. Уже на допросе 31 марта он вынужден был признаться, что около 20 тысяч рублей денег передал на хранение родственникам в Харьков. Затем потянулась цепь новых признаний, соответственно расширилась и география их хранения: Ленинград, Москва... Всего же под нажимом неопровержимых улик Гринблату пришлось вернуть государству свыше 80 тысяч рублей.
Точно был разработан и механизм хищения. Вот как об этом рассказывал Гринблат на допросе 18 марта:
- Излишки получались в итоге переборки фруктов. Значительную часть гнилых яблок после их списания мы с Рыжиком отправляли на переработку. Из них изготовляли яблочное пюре. Только в результате этой операции ежегодно имели около 10 тонн неучтенной продукции. Затем на излишки составляли фиктивные ведомости, в которых указывалось, что именно такое количество фруктов было закуплено у населения. "Навар" - примерно 3,5 тысячи рублей. Эти деньги с помощью кассира Якова Гузикова брали и делили между собой.
Всплыло немало прежних махинаций, о которых Гринблат уже начал забывать. Пришлось вспомнить.
В частности, следователь напомнил ему показания заготовителя Исаака Бельковского о том, что еще в 1957 году они вместе занимались подобными махинациями.
- Кажется, в том году Оршанская районная заготовительная контора арендовала сад в колхозе "Коминтерн", - вздохнул Борис Ефимович. - Тогда на склад ко мне поступило несколько тонн неучтенных яблок. Мы их реализовали. Часть денег передали председателю райпотребсоюза, часть председателю колхоза, остальные поделили между собой.
Пришлось следователю уточнять, чего и сколько было украдено, приводить показания Бельковского, где тот утверждал, что из принятых тогда на склад 339,5 тонны яблок оприходовали меньше. В то же время 54,5 тонны продукции пошло "налево". В итоге этой операции се участники получили по 50 тысяч рублей наличными.
Не хочется, ох как не хочется Гринблату признаваться в старых грехах. Он выкручивается ссылается на давность, забывчивость
- Возможно, и так, - пожимает плечами. - К сожалению, теперь я не могу точно вспомнить сколько было реализовано тех излишков и сколько денег мы тогда получили.
- А что можете сказать о ваших совместных более поздних махинациях? - задает очередной вопрос следователь. - Взять, к примеру, сухофрукты...
- Это было где-то в самом начале лета 1967 года, - заговорил Борис Ефимович. - Заготовитель Исаак Бельковский закупил на Украине 4,5-5 тонн сухофруктов. Я принял их на склад, выписал квитанцию. Не знаю, по какой цене покупал там эти фрукты Исаак Иосифович, но мне сказал, что по 80 копеек за килограмм. Одновременно выписал расходные накладные на продажу сухофруктов в магазины Погуляевского сельпо и передал их заведующему торгом Ивану Сотникову, который получил под отчет определенную сумму денег.
Но эти сухофрукты остались лежать у меня на складе. Более того, Сотников или Бельковский составили фиктивные закупочные ведомости на выдуманных лиц, у которых будто бы и закупили сухофрукты, но уже по цене 1 рубль за килограмм. Эта в общем несложная операция принесла около 1000 рублей.
Особенно в широких масштабах велась заготовка овощей и фруктов за пределами республики. Куда только не выезжали гонцы из Орши: на Украину, в республики Закавказья... С пустыми руками не возвращались, везде у них были свои люди.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В своей книге Алла Валько рассказывает о путешествиях по Украине и размышляет о событиях в ней в 2014–2015 годах. В первой части книги автор вспоминает о потрясающем пребывании в Закарпатье в 2010–2011 годы, во второй делится с читателями размышлениями по поводу присоединения Крыма и военных действий на Юго-Востоке, в третьей рассказывает о своём увлекательном путешествии по четырём областям, связанным с именами дорогих ей людей, в четвёртой пишет о деятельности Бориса Немцова в последние два года его жизни в связи с ситуацией в братской стране, в пятой на основе открытых публикаций подводит некоторые итоги прошедших четырёх лет.
В книге рассказывается о деятельности органов госбезопасности Магаданской области по борьбе с хищением золота. Вторая часть книги посвящена событиям Великой Отечественной войны, в том числе фронтовым страницам истории органов безопасности страны.
Повседневная жизнь первой семьи Соединенных Штатов для обычного человека остается тайной. Ее каждый день помогают хранить сотрудники Белого дома, которые всегда остаются в тени: дворецкие, горничные, швейцары, повара, флористы. Многие из них работают в резиденции поколениями. Они каждый день трудятся бок о бок с президентом – готовят ему завтрак, застилают постель и сопровождают от лифта к рабочему кабинету – и видят их такими, какие они есть на самом деле. Кейт Андерсен Брауэр взяла интервью у действующих и бывших сотрудников резиденции.
«Иногда на то, чтобы восстановить историческую справедливость, уходят десятилетия. Пострадавшие люди часто не доживают до этого момента, но их потомки продолжают верить и ждать, что однажды настанет особенный день, и правда будет раскрыта. И души их предков обретут покой…».
Не каждый московский дом имеет столь увлекательную биографию, как знаменитые Сандуновские бани, или в просторечии Сандуны. На первый взгляд кажется несовместимым соединение такого прозаического сооружения с упоминанием о высоком искусстве. Однако именно выдающаяся русская певица Елизавета Семеновна Сандунова «с голосом чистым, как хрусталь, и звонким, как золото» и ее муж Сила Николаевич, который «почитался первым комиком на русских сценах», с начала XIX в. были их владельцами. Бани, переменив ряд хозяев, удержали первоначальное название Сандуновских.
Предлагаемая вниманию советского читателя брошюра известного американского историка и публициста Герберта Аптекера, вышедшая в свет в Нью-Йорке в 1954 году, посвящена разоблачению тех представителей американской реакционной историографии, которые выступают под эгидой «Общества истории бизнеса», ведущего атаку на историческую науку с позиций «большого бизнеса», то есть монополистического капитала. В своем боевом разоблачительном памфлете, который издается на русском языке с незначительными сокращениями, Аптекер показывает, как монополии и их историки-«лауреаты» пытаются перекроить историю на свой лад.