Петербургская социология сегодня – 2015. Сборник научных трудов Социологического института РАН - [69]
Таблица 2
Численность безработных, млн чел.
Источник: Global Employment Trends 2014: Risk of a jobless recovery? / International Labour Office. Geneva: ILO, 2014.
Особенную тревогу вызывает высокий уровень безработицы среди молодежи. Являясь наиболее активной частью населения, молодежь фактически исключена из экономической жизни страны и лишена не только возможности работать сегодня, но и реализовать свой трудовой потенциал в будущем. Так, в Докладе МОТ отмечается, что проблема безработицы среди молодежи является очень болезненной в Европе. «Молодая» безработица здесь продолжает расти и уже достигла более чем 50 % в таких странах, как Греция и Испания, и более 22 % в зоне евро в целом (Global… 2013: 47).
Как видим, глобальный финансово-экономический кризис привел к огромным потерям на рынке труда и, как отмечают эксперты РАН, «за короткий срок похоронил многие достижения политики занятости за предшествующее десятилетие» (Стержнева, Прохоренко 2013: 134).
О непростом положении в странах Евросоюза свидетельствуют и результаты социологических опросов. Так, в январе 2013 г. 72 % опрошенных французов полагали, что этот год будет хуже предыдущего с точки зрения покупательной способности всего населения, 64 % ― их личной покупательной способности, 69 % ― в плане борьбы с безработицей (Новые… 2013: 96).
Достаточно показательны и результаты социологического исследования, проведенного Институтом социологии НАН Украины в рамках общеевропейского мониторингового проекта «Европейское социальное исследование (ESS)», в котором принимают участие более 20 стран Европы. Так, согласно исследованию за 2011 год при ответе на вопрос «Насколько Вы удовлетворены сегодняшним положением экономики в стране?» (0 ― совсем не удовлетворен, 10 ― полностью удовлетворен) были получены следующие результаты: Бельгия ― 5,04, Болгария ― 2,38, Англия ― 3,49, Греция ― 1,34, Дания ― 5,4, Ирландия ― 2,52, Испания ― 2,74, Португалия ― 2,38, Франция ― 3,36, Хорватия ― 2,55 (Головаха, Горбачик 2012: 37). 27,7 % респондентов Греции отметили, что при их доходе они испытывают серьезные материальные трудности, такой же ответ был получен от 36,4 % респондентов в Болгарии, 15,9 % респондентов в Венгрии, 9,6 % ― в Ирландии, 12 % ― в Португалии (Головаха, Горбачик 2012: 41).
Сегодня уже является очевидным, что попытка западных стран построить «государство всеобщего благосостояния» в рамках капиталистической системы потерпела крах. В этом контексте авторы книги «Новые факторы глобального и регионального развития: обострение этносоциокультурых противоречий» отмечают: «Социальное государство, это порождение индустриальной эпохи, пыталось адаптироваться к новым условиям, выдвигались концепции “третьего пути”, социальной ответственности бизнеса. Но они больше остались лозунгами, чем реальностью. Не нашел решения вопрос финансового обеспечения политики социального государства» (Новые факторы… 2013: 111). Причиной отсутствия экономической основы для финансирования социальных программ является, в первую очередь, неравное распределение доходов в сфере общественного производства, обусловленное самой сущностью капиталистической системы и наличием частной собственности. И если, проводя политику кейнсианства, западные экономики могли осуществлять финансирование ряда социальных программ в рамках теории «государства благосостояния» и существенно повысить благосостояние своих граждан, то с переходом к неолиберальной экономической модели это стало невозможным и привело к демонтажу и краху «государства всеобщего благосостояния». На это обращают внимание зарубежные исследователи социальной политики стран Европы, говоря о том, что «проблема бедности не может быть решена в рамках неолиберализма» (Wahl 2013: 170). Используя риторику о повышении эффективности экономики благодаря использованию неолиберальной парадигмы, Запад поставил точку в истории «государства благосостояния», что привело к росту неравенства, безработицы, снижению уровня жизни населения и сильно ударило по благосостоянию большинства населения.
Переход плановой экономики Украины к рынку осуществлялся по неолиберальным рецептам Вашингтонского консенсуса, разработанным экономистами США, МВФ и ВБ после их «апробации» в странах Латинской Америки. В своей книге «Многообразнее инструменты, шире цели: движение к пост-Вашингтонскому консенсусу» Дж. Стиглиц так описал основные идеи этой реформаторской установки Вашингтона: «Согласно концепции Вашингтонского консенсуса, для успешной экономической деятельности требуются либерализация торговли, макроэкономическая стабилизация и рыночное ценообразование. Как только правительство решит эти проблемы, то есть “уйдет с дороги”, частные рынки эффективно распределят ресурсы и будут стимулировать экономический рост на здоровой основе» (Стиглиц 2013).
Навязывание постсоциалистическим странам неолиберальной модели реформ объясняется не только экономической и военной мощью США. Большое значение сыграла пропагандистская кампания сторонников неолиберальных реформ: в мировой прессе, в научных кругах, на международных форумах, в заявлениях лидеров стран «семерки» превозносилась идея полного освобождения экономик постсоциалистических стран от издержек государственного регулирования. Поддержанная влиятельными структурами, эта модель реформирования нашла своих приверженцев среди политиков и экономистов с мировым именем, которые заявляли об универсальности, эффективности и даже легкости предлагаемого ими метода реформ. По мнению Дж. Стиглица, упрощенный, лишенный глубокого научного анализа подход к проблемам трансформации одного типа экономики в другой обеспечил неолибералам успех: «Успех Вашингтонского консенсуса в качестве научной доктрины зиждется на ее простоте: его политические рекомендации могут быть реализованы экономистами, использующими весьма упрощенные модели расчетов. Несколько экономических показателей ― инфляция, рост денежной массы, процентные ставки, бюджетный и торговый дефициты ― служат базой для набора политических рекомендаций. Действительно, в некоторых случаях экономисты прилетали в страну, рассматривали и уточняли эти данные, а затем давали макроэкономические рекомендации по политике реформ ― и все в течение пары недель» (Стиглиц 2013).
