Петербург: вы это знали? - [16]

Роскошно и стильно выглядела парадная анфилада второго этажа, куда вела широкая, с верхним светом, беломраморная лестница, стены которой декорированы коринфскими пилястрами и скульптурами. Анфилада, окнами на Неву, начиналась с трехчастной Белой гостиной с кариатидами и аллегорическими вставками кисти Ф.А. Бруни в падугах. Тройной аркой гостиная соединялась с высоким Бальным залом. Его обрамляли каннелированные колонны, в нем было много золоченой лепнины, хрустальных люстр и ценного паркета.

При входе в соседнюю приемную стояли фарфоровые светильники, на стенах размещались два больших пейзажа, мебель из карельской березы дополняла убранство. Мавританскую гостиную украшал резной растительный орнамент, золоченый и расписной; вдоль стен стояли стулья и банкетки наборного дерева.

Особняк А.Л. Штиглица. Белая гостиная. Акварель Л. Премацци, 1870 г.

Особняк А.Л. Штиглица. Концертный зал. Акварель Л. Премацци, 1870 г.

Особняк А.Л. Штиглица. Гостиная. Акварель Л. Премацци, 1870 г.

Эффектно выглядела Голубая гостиная: плафон «Амур и Психея», настенные, в золоченых рамах панно из голубой ткани, зеркала, стилизованная под рококо мебель, беломраморный камин.

Известным немецким живописцам (Гансу фон Маре, Карлу фон Пилоти, Моритцу фон Швинду, Ансельму Фейербаху) были заказаны несколько декоративных полотен, они гармонично сочетались с пышной лепкой, разнообразной мебелью и умело подобранным настенным штофом и тканными драпировками.

Частные апартаменты на первом этаже (особенно столовая, кабинет и приемная) также поражали пышной и дорогой отделкой. Она запечатлена в серии прекрасных акварелей кисти Л. Премацци, исполненных в 1870 году. Особняк барона-банкира стал образцом эстетических вкусов, свойственных в эти годы богатой европейской и русской буржуазии¹⁴.

Вел. кн. Павел Александрович и его супруга Александра Георгиевна

Поселившись в нем, Штиглиц жил с женой на проценты с огромного капитала. Их сын Людвиг умер младенцем в 1843 году, но в июне того же года супруги взяли на воспитание подброшенную им девочку, по слухам – внебрачную дочь великого князя Михаила Павловича. Она получила фамилию Июнева и вышла в 1861 году замуж за известного государственного деятеля A.A. Половцова, которого князь В.П. Мещерский назвал «блестящим временщиком и волшебником-карьеристом»¹⁵. К свадьбе Надежда Михайловна от приемного отца получила в дар особняк на Большой Морской ул., 52 (ныне – Дом архитектора) и миллион рублей деньгами.

От отца Половцова унаследовала имение с дачей на Парусинке, на правом берегу Наровы, близ двух принадлежавших Штиглицу мануфактур. Здесь барон проводил лето и в построенной им Троицкой церкви (ныне восстановлена и действует) его похоронили.

После смерти Штиглица, дом на набережной в 1887 году продали великому князю Павлу Александровичу за 1,6 млн руб., вдвое дешевле, чем он обошелся прежнему хозяину. Сразу после покупки архитектору М.Е. Месмахеру поручили обновление жилых комнат в восточной части великокняжеского дворца. Из них на первом этаже сохранился кабинет с резным дубовым украшением стен и потолка и со скульптурным обрамлением камина.

На втором этаже поперечного флигеля во дворе архитектор Н.В. Султанов оформил в древнерусском стиле домовую церковь. Идею оформления подсказал великий князь Сергей Александрович, брат и лучший друг владельца дворца. Как и Сергей, Павел Александрович был глубоко верующим человеком.

Вел. кн. Мария Павловна с братом вел. кн. Дмитрием

Стилизованную утварь для храма сделала мастерская П.А. Овчинникова, часть привезли из Греции, откуда приехала принцесса Александра Георгиевна (1870–1891), невеста великого князя и, кстати, его двоюродная племянница по своей матери – великой княжне Ольге Константиновне. 17 мая 1889 года, за месяц до венчания, церковь освятили во имя святой мученицы царицы Александры, чье имя носила новобрачная¹⁶.

Правда, вместе прожить во дворце молодым пришлось недолго. Через два года после свадьбы Александра Георгиевна умерла при родах и ее супруг остался вдовцом с двумя детьми: дочерью Марией, она позднее выйдет замуж за шведского кронпринца Вильгельма, и сыном Дмитрием, женившемся в эмиграции на богатой американке Одри (Анне) Эмери. В этот период Павел Александрович командовал лейб-гвардии Конным полком, казармы которого находились неподалеку от дворца. Он любил лошадей, кавалерийскую службу и никогда не занимал больших государственных должностей.

Павел, по словам великого князя Александра Михайловича, «пользовался успехом у женщин и был очень интересен в своем темнозеленом, с серебром, доломане, малиновых рейтузах и ботиках гродненского гусара»¹⁷. Как вспоминала Мария Павловна, «отец был высоким, широкоплечим. Голова небольшая, округлый лоб, слегка сдавлен к вискам <…>. Каждое слово, движение, жест несли отпечаток индивидуальности. Он вызывал к себе расположение всех, с кем доводилось общаться <…>, с возрастом он не утратил своей элегантности, жизнерадостности и мягкосердечия»¹⁸. Павла Александровича любили за тактичность, добрый нрав и за неучастие в дворцовых интригах. Прекрасный поколенный портрет великого князя написал в 1897 году В.А. Серов.