Петербург. Путеводитель «Афиши» - [34]

Здесь должен быть фонтан, но он не бьет.

Однако сырость северная наша

Освобождает власти от хлопот,

И жажды не испытывает чаша.

Нормальный дождь, обещанный в четверг,

Надежней ржавых труб водопровода.

Что позабудет сделать человек,

То наверстает за него природа.

Где-то здесь хорошо бы перейти Пантелеймоновскую, пройти квартал по Соляному переулку до Мухинского училища (N13-15). В огромном здании со стеклянным куполом в стиле ренессансного палаццо - Музей прикладного искусства с замечательными интерьерами (Максимилиан Месмахер, 1895 год). Училище, готовящее художников-прикладников (кузнецов, дизайнеров, стеклодувов, мебельщиков, модельеров), было создано на деньги придворного банкира Александра Штиглица, поэтому в Петербурге его чаcто называют "Штиглицем". Место модное, конкурсы огромны. Среди выпускников "Мухи" - Михаил Шемякин, супруги Ольга и Александр Флоренские, Дмитрий Шагин.

Следующий любопытный объект по Пантелеймоновской - дом-улица Ратькова-Рожнова (N13-15, архитектор Павел Сюзор, 1900). Виктор Шкловский писал об этом странном здании: "Изменялся город, стали появляться высокие дома с башенками. На многих улицах выросли дома богача Ратькова-Рожнова. В этих домах подворотни высотой в три этажа, и освещенный электричеством двор становится похож на пустынную улицу". Василий Ратьков-Рожнов унаследовал огромное достояние лесоторговцев Громовых. Он работал у них топ-менеджером и сумел удачно разрулить финансовые потоки собственников в свою пользу. На четырехэтажной арке двора, с задней ее стороны, два скрещенных "Р", вензель владельца. По обеим сторонам арки, с лицевой ее стороны, - монументы и символы тех видов бизнеса, в которые этот владелец был вовлечен: носы пароходов, топор (лесосеки), пшеничные колосья (экспорт зерна). В доме Ратькова-Рожнова находится заметный на антикварном рынке магазин "Пантелеймоновский". Вообще, этот квартал - Мекка петербургских собирателей: в доме напротив (Пантелеймоновская, 8) магазин "Ренессанс", специализирующийся на ампирной мебели, а направо на Моховой, в сторону улицы Белинского, еще три антикварные лавки: "Ар нуво" продает вещи Серебряного века, в "Дениме" можно найти все, чего душе захочется, в безымянном магазине напротив - ломберные столики, веера, фарфор, старая одежда.

Дом Мурузи на углу Литейного и Пантелеймоновской (Литейный, 24/27) - совершенно удивительный пятиэтажный доходный дом (1877), стилизованный под Альгамбру, мавританский дворец в Гранаде. Экзотический заказ сделал архитектору Александру Серебрякову князь Александр Мурузи. Папаша владельца, Дмитрий Мурузи, был турецкий подданный, трапезундский князь и русский шпион. Прознав о профессии князя, Османы его обезглавили. Вдову же с многочисленным потомством Россия приняла и буквально озолотила: внешняя разведка умеет платить по счетам. Этимология архитектуры здания такова: "Сами мы не местные, сами мы с Востока. Мы привыкли к роскоши, фонтанам, гаремам". Сохранилась квартира князя, занимающая весь бельэтаж на Литейном. Здесь и вправду фонтан, мрамор, курительные комнаты, арабески, кариатиды и вообще все, что нужно богатому человеку. Понятно, что князь в конце концов разорился, дом перешел к другим владельцам, а потом превратился в скопище коммунальных квартир, но княжеские инвестиции оказались в конце концов не совсем бесполезными: дом Мурузи знает каждый просвещенный петербуржец.

В последней от Литейного парадной дома Мурузи, если идти по Пантелеймоновской в сторону Преображенского собора, сгустилась история литературы. Здесь много лет определял вкусы, распускал сплетни, плел интриги пресловутый ménage à trois: Зинаида Гиппиус, Дмитрий Мережковский и Дмитрий Философов. Главной была Зинаида Николаевна. Это она лорнировала молодого Сергея Есенина для поддержания имиджа истинно русского человека, пришедшего к ним в гости в валенках: "Молодой человек, почему вы пришли в гетрах?" Она же позже утверждала, что большевики не просто занимаются каннибализмом (это было как бы общеизвестно), а делают из трупов аристократов котлеты, которыми и кормят кронштадтских матросов и латышских стрелков. В этой же парадной жил замечательный поэт, мемуарист и любимый собутыльник Блока Владимир Пяст. По непонятной лотерее на этой же лестнице провел большую часть своей жизни нобелевский лауреат Иосиф Бродский. Своему дому он посвятил эссе "A Room and a Half". Ходят слухи, что к юбилею города квартиру, где в полутора комнатах жили Бродские, выкупят и устроят тут мемориальный музей.

Преображенская площадь  

Дом Мурузи соседствует с Преображенским Всей Гвардии собором. Построенный Василием Стасовым в 1829 году храм - обычный для этого зодчего классицизм. Ограда собора состоит из 102 орудийных стволов турецких пушек - трофеев, взятых русской армией в войне 1828-1829 годов. Главная святыня - образ Спаса Нерукотворного, хранившийся прежде в часовне у домика Петра Великого. По легенде, именно этой иконой основатель города благословил свое детище.

Собор стоит в центре Преображенской площади, образованной пересечением улиц Пантелеймоновской, Рылеева и Короленко, а также Манежного и Безымянного переулков. К северу от собора сохранились казармы Жандармского дивизиона. Недавно их ограда была снесена, и главный архитектор города Виктор Харченко уже решил было соорудить здесь жилой дом класса люкс с подземной автостоянкой и видеонаблюдением, однако общественность возроптала до такой степени, что участок пришлось уступить финнам, которые построят здесь свое консульство в сдержанной скандинавской манере.