Петербург аномальный - [31]

Рис. 64, 65. Заспиртованные люди с патологиями развития

И вот я в музее. Являясь членом Ассоциации прикладной парапсихологии и владея методом биолокации, я проверила пространство на наличие геопатогенных зон при помощи специального индикатора — ничего особенного. Только в центре зала, как и полагается под куполом, проходит энергетический «столб». Прошло несколько экскурсий — в обморок никто не упал. Я выборочно проверила «карточкой-индикатором состояния» американской фирмы «Фьючерхелс» («Будущее здоровье») десять подростков. Удивительно, что все они находились в состоянии либо эмоционального напряжения, либо стресса. Столько же замеров в других залах показали нормальное состояние экскурсантов. Тогда я обратилась к сотрудникам музея.

Тамара Кузьминична Федосеева работает в Кунсткамере 10 лет, пять из них отдала круглому залу:

— Случаи обмороков есть, но не в большом количестве. Я считаю, что это происходит из-за духоты и большой нагрузки: к нам приходят, как правило, после других музеев. Или приезжают издалека, уже в дороге устают. Однажды мальчику 12 лет стало плохо, покормили его — и всё прошло.

Кстати, обмороки случаются и в других залах. В «Китае», например, а там ничего особенного нет. Может, это и от восприятия зависит. Если кому-то не нравится на уродцев смотреть — садятся в сторонке и ждут остальных. Но в основном рассматривают, расспрашивают, зарисовывают, фотографируют.

Сами мы ничего необычного не ощущаем. До Егоровой у нас об этом никто и не говорил. Может, она такая чувствительная была, говорила, что ей в одном месте не по себе становится. С Тамарой Егоровой поговорить не удалось: она уже не работает здесь. Андрей Викторович Громов, экскурсовод, научный сотрудник Музея антропологии и этнографии РАН:

— На нашей выставке редкостей из Петровской коллекции обмороков не было. А о Петровском зале только слышал из разговоров. Но там нет вентиляции.

Александр Георгиевич Новиков, дежурный по охране пожарной сигнализации:

— Работаю сутками рядом с круглым залом. Было несколько случаев. Падают в обморок, я бы сказал, худосочные дети. Возраст — 10-12 лет. Очень много информации получают, а восприятие у всех разное. Я вот прочитал где-то, что у нас во дворе, где стоят каменные бабы, на клумбе кто-то излечился. После этого сам пошёл проверять. Вынес кресло на клумбу, два часа сидел — ну хоть бы что-нибудь почувствовал, или бы болячка какая прошла.

Я попала во дворик, обойдя музей. В окружении ацтекских идолов — совершенно голая куполообразная клумба. К центру её протоптана тропинка, а на «макушке» — следы страждущих исцелиться. Проверила клумбу на наличие геопатогенной зоны — чисто.

Рис. 66. Кунсткамера

Рис. 67. Один из ацтекских идолов во дворе Кунсткамеры

Что же получается? Сотрудники музея случаи обмороков дружно объясняют с точки зрения здравого смысла. Геопатогенных зон нет. Остаётся эмоциональный фактор. Я обратилась за разъяснением к знакомому психофизиологу из Военно-медицинской академии. Вот что он рассказал:

Обморок — наиболее распространённое и лёгкое проявление острой сосудистой недостаточности, в основе которой лежит внезапное кратковременное малокровие головного мозга. Непосредственной причиной обморока может быть рефлекторное падение сосудистого тонуса. Это возникает как при различных заболеваниях сердечнососудистой системы, кровопотерях, так и при разных внешних воздействиях (боль, страх боли, вид крови, сильное волнение, духота в помещении). Чаще всего обморок случается у людей утомлённых, голодных, перенёсших инфекционное заболевание.

На мой взгляд, кратковременные потери сознания у детей в Петровском кабинете редкостей объясняются довольно просто. Они обусловлены эмоциональным стрессом, который испытывают подростки при виде различных анатомических аномалий. (То, что это действительно так, показали сделанные мной замеры). Обмороки такого рода получили название эмоциогенных и в настоящее время довольно хорошо изучены.

А вот мнение известного целителя Виталия Богдановича, автора многих книг, в том числе и по энергетике искусства:

— В Кунсткамере находятся подлинные вещи цивилизаций, обладавших мифологическим мышлением. В него входило в том числе и обожествление всего окружающего мира — рукотворного и природного. Дети в музее как бы проходят всю историю, как и та цивилизация, которая представлена в конкретном зале. Магические предметы действуют на них по-разному, но очень близко по восприятию. Это и создаёт некоторые предпосылки для дальнейших реакций.

А конкретно в Петровском зале действует энергетика формы — купол, который всегда действует (на кого как). Во-вторых, в юном возрасте (10-12 лет) к людским уродствам относятся особенно трепетно, т.е. всё «примеряют» на себя. Плюс в эти годы идёт перестройка детского организма на более взрослый. Суммарно и складываются предпосылки для психоэмоционального срыва, который может проявиться как в поведенческих реакциях (возбуждённость, крик), так и в физиологических — обморок.

Вот и закончилось моё журналистское расследование. Оказалось, можно не опасаться «чёрной ямы в центре самого старого музея России».