Пета бяху, или По миру наугад - [3]

- Зачем тебе тенхор?

- Издеваешься? - выпалил мальчишка и поджал губы, разглядывая девушку с недоверием и любопытством.

Юля ждала. Она надеялась, что сейчас подросток не выдержит и вывалит на неё всё, что накопилось в душе. Но ошиблась. Помолчав, мальчишка сел на землю, поджал ноги и расстроено произнёс:

- Я всё делаю не так. Прав был Тенар, когда говорил, что у меня с головой нелады. - Он тоскливо и обречённо вздохнул, покосился на девушку, что-то прикидывая в уме, и рывком поднялся на колени. - Благородная госпожа!.. - решительно начал он и осёкся - Юля расхохоталась во всё горло.

Грязная и взлохмаченная, она чувствовала себя бомжихой, а не благородной госпожой. И услужливое воображение мгновенно развернуло перед ней живописную картину: синюшная потасканная оборванка в засаленной телогрейке восседает на золотом троне, прижимая к груди авоську с пустыми бутылками, а у её ног коленопреклонённый рыцарь в блистающих доспехах перебирает струны мандолины и поёт: "Поздней ночью в небе одна так соблазнительно светит луна…" Это выглядело так забавно и нелепо, что Юлька хохотала и хохотала, не в силах остановиться.

Глаза мальчишки округлились, лицо стало пунцовым, как роза, и внезапно с длинных, по-девичьи пушистых ресниц сорвались крупные прозрачные капли. Слезинки упали на траву, и паренёк зарыдал, горько и безнадежно, словно Юлькин смех разрушил и сравнял с землёй его заветную мечту.

Плач отрезвил Юлю. Она осеклась, скривилась в болезненной гримасе и прикрыла глаза, чувствуя себя последней скотиной. Словно доверчивого щенка тяжёлым ботинком пнула. "Господи! И в кого я такой дурой уродилась?" - обругала она себя, придвинулась к мальчишке и бережно обняла за плечи. Подросток уткнулся ей в ключицу и обхватил руками талию. Юля гладила его по вздрагивающей от рыданий спине и ругала себя за чёрствость: перед ней был несчастный, брошенный ребёнок, а она, вместо того чтобы успокоить его, думала только о себе.

- Бедненький… - Юлька со слезами на глазах обняла мальчишку покрепче и поцеловала в макушку. - Я помогу тебе добраться домой.

- Только не домой, - взмолился подросток и задрожал.

- Хорошо-хорошо. Отведу, куда захочешь. Туда, где ты будешь в безопасности, - пообещала девушка и с облегчением ощутила, как мальчик расслабляется.

Прозвучало ещё несколько тихих всхлипов, и плач стих. Однако подросток не спешил выбираться из объятий, да и Юля не торопилась отпускать его, давая возможность окончательно успокоиться. Она обнимала мальчика, перебирала спутанные рыжие пряди и смотрела на петушка. Петруша, как мысленно окрестила его девушка, сидел на краю вытоптанного кружка, не сводя с неё круглых, цепких глаз. Именно с неё. Откуда-то Юля знала, что мальчишка мутанта не интересует. Кошколапый птах старался не встречаться с девушкой взглядом, правда, непонятно, как это ему удавалось, если он всё время смотрел ей в лицо. "Мистика какая-то…" Додумать Юля не успела: мальчишка скользнул губами по её шее и впился в рот отнюдь не невинным поцелуем.

"Вот те раз! Хотя… Не скажу, что мне противно… Но ведь потом не отвянет!"

Юля оттолкнула паренька, на всякий случай отползла подальше и сдвинула брови к переносице:

- Что ещё за выходки?

- Вы взяли меня под своё покровительство, госпожа ведьма, и я посчитал себя…

"Ага, вассал, а по совместительству любовничек, - мысленно фыркнула Юлька. - Интересно, каких книжек он начитался - голова глупостями забита. Ладно, после разберёмся. А сейчас расставим приоритеты". Девушка устроилась поудобнее и тоном учителя этики и психологии семейной жизни начала:

- Во-первых, не смей называть меня ведьмой, я и обидеться могу. Во-вторых, я не собираюсь брать с тебя плату за помощь, поскольку не уверена справлюсь ли с поставленной задачей. В Азии я первый раз, и о местных обычаях знаю лишь по книгам. Ну, и, частично, по фильмам.

На ум тут же пришли фантастические трюки восточных единоборцев, душещипательные завывания индийских адонисов, и Маугли, гордо шагающий во главе волчьей стаи… "Бог с ними! - одёрнула себя девушка. - Так о чём это я? Ах, да!"

Юля посмотрела на притихшего мальчишку и едва сдержала улыбку: до чего же умильный был у него вид. Волосы всклокочены, щёки разрумянились, то ли от стыда, то ли от возбуждения. Губы приоткрыты. "Прощения просить начнёт? Целоваться опять полезет?.. Или заплачет?"

- Не знаю, что ты себе надумал, пацан, но я точно не ведьма. Хочешь поиграть в сказку - считай меня доброй волшебницей или феей, на худой конец.

- Феей?!

- А что такого? - ощетинилась Юля: "Надо же: значит, на ведьму я похожа, а на фею не тяну? Возмутительно!" Она с трудом сдержалась, чтобы не отвесить наглецу подзатыльник.

Тем временем мальчишка недоверчиво оглядел грязноватый наряд девушки, посмотрел на её руки, потом извернулся и попытался заглянуть за спину, но был остановлен строгим указательным пальцем. Пожав плечами, рыжеволосый нахал уселся по-турецки и категорично заявил:

- Не похожи Вы на фею! У Вас крыльев нет, да и глаза чёрные - ведьмины. Ведьма и есть! И не надо меня обманывать, я уже большой, знаю, что к чему!

- И что к чему? - сердито осведомилась Юля, подняла руку, чтобы поправить волосы, да так и застыла: из уст мальчишки низвергся поток яростных, пылких слов. И то, что он говорил, повергало если не в шок, то в состояние близкое к нему.