Пьесы - [33]

Свет. Та же комната. Надежда Леонидовна и Кирилл Владимирович.

Надежда Леонидовна. О чем я вас прошу?.. Понимаете, однажды раскрылась дверь и вошел он. Кирилл Владимирович (испуганно). Кто? Надежда Леонидовна. Он работает диктором на стадионе «Динамо» и вдруг вообразил себя актером. Причем Гамлет, Ричард III, никак не меньше… А я, вместо того чтобы позвонить в психолечебницу, стала с ним заниматься. Что делать? Вы знаете, я не умею отказывать. Для этого нужна какая-то клеточка в мозгу, а у меня ее нет. Она выпала при моем рождении. Короче — с театром у нас не получилось. Так я думаю, может, он для кино сгодится? Поговорите с вашим режиссером, пусть он его посмотрит. Или нет. Лучше я сама с ним поговорю. Вы устроите мне встречу?

Кирилл Владимирович. Я устрою.

Надежда Леонидовна. Это ужасно. Бедная Иринушка, ее разорвут по телефону. И так каждый вечер. Я боюсь за вас, дорогой, вы много пьете. Это ужасно, что вы так редко к нам приходите. Приходите чаще. Я буду читать вам свою «Рашель». Я пишу о ней книгу. Пишу, и при этом оказалось, что я не могу писать без реакции. Поэтому я читаю страницы вслух своей кошке. И в патетических местах она мяучет. Видимо, ей нравится? Дорогой, я просто влюблена в свою Рашеличку. Это была гениальная актриса. И женщина! Она не боялась страсти! Вы знаете, когда эту книгу напечатают, я приглашу вас в ресторан и мы устроим такие вспрыски… Тьфу-тьфу-тьфу! Только бы не сглазить. Постучим по деревянному. Жаль, что с вдохновением плоховато. Кириллушка, вы великий умник. Почему вдохновение так редко посещает людей?

Кирилл Владимирович. Вдохновение — это как ребенок, которого посадили на горшок: «Умейте обождать!»

Вбегает Ирина.

Ирина. Тетя! Без пяти два!

Надежда Леонидовна. Боже! А где же Аня? Где карандаш? Я погибла!

Кирилл Владимирович. Возьмите авторучку. (Протягивает.)

Надежда Леонидовна. Я отравлюсь чернилами. Боже-боже!

Ирина сует ей карандаш. Шипение часов.

Лейте мне шампанское!

Кирилл Владимирович наливает. Удар часов.

(Лихорадочно записывает, бросает листок в бокал)

Удар часов.

(Пьет) Успела! Успела!

Ирина. С днем рождения, тетя! Надежда Леонидовна. С днем рождения! Ура! Ура!

Звонок телефона.

Затемнение в комнате. Высвечивается коридор. Ирина заканчивает разговаривать по телефону. Во время разговора входит Кирилл Владимирович. Снимает плащ с вешалки.

Ирина (говорит по телефону). Да, Иван Кузьмич. Это я… Именно, лермонтовское… А кто вам это передал?.. (Смеется). Ах, этот Аверкий Борисович… Да, по-моему, это тоже удачное определение… Что вы говорите? (Выслушивая ответ) Ну-ну… Ну… Ну-ну… Побеседуем завтра. Спокойной ночи! (Вешает трубку)

Кирилл Владимирович. Что вы наделали?

Ирина удивленно глядит на него.

Значит, все эти четыре звонка вы прославляли наш фильм?

Ирина. Я ничего не прославляла. Мне действительно понравилась картина, и я сочла своим долгом…

Кирилл Владимирович. Зря сочли…

Ирина. Я вас не понимаю.

Кирилл Владимирович. Дело в том, что картину, в которой есть нечто лермонтовское, закрывают.

Ирина. То есть как?..

Кирилл Владимирович. То есть просто… Завтра к нам вылетает Трофимов из Минкульта. Будет просмотр материала. Потом обсуждение, а потом… Видимо, где-то в лучезарно-далеком «там» кто-то посмотрел отснятый нами материал, и…

Ирина. Кто вам все это сказал?!

Кирилл Владимирович. Восхитительная! Существует первая и вторая сигнальные системы. Их открыл и описал наш знаменитый русский физиолог Павлов. А есть еще третья сигнальная система, ее он не описал. По ней текут все министерские слухи. Короче, два часа назад мне позвонили и сообщили… Я пытался дозвониться нашему любимому режиссеру. Но режиссер затерялся в ночи.

Ирина. Что же делать?

Звяканье ключа. Открывается входная дверь. Входит Аня.

Аня (пытаясь бодро). Здравствуйте!

Кирилл Владимирович (радушно). Здравствуйте, молодые люди, впоследствии разбойники!

Аня (Ирине, поспешно). У нас был вечер. И вдруг сообщили, что завтра нас срочно посылают в совхоз… С агитконцертом. Ну, разразилась ужасная дискуссия. Все были недовольны. Пока туда, пока сюда… В общем, завтра я уезжаю, горели мои выходные!

Ирина (даже не понимая, что она сказала, думая о своем). Иди к тете. Она вне себя.

Аня уходит.

Кирилл Владимирович. Так что же вы решили делать?

Ирина. По-моему, ясно. Я приду на обсуждение и выступлю.

Кирилл Владимирович. Не понял, лучезарная! Зачем вы выступите?

Ирина. То есть как это зачем? Я видела материал, я должна его защищать.

Кирилл Владимирович. Опять не понял. От кого защищать?

Ирина. Слушайте, перестаньте!

Кирилл Владимирович. Нет, я серьезно хочу понять. От кого вы собираетесь защищать… (Насмешливо.) Защищать в данных условиях — это значит обречь себя…

Ирина. Я редко думаю о себе.

Кирилл Владимирович. Кто же этого не знает, великолепная! Но ради других… Ведь вы еще столько должны сделать… Стольких защитить… Наконец, ради него самого…

Ирина (с надеждой). А почему ради него самого?

Кирилл Владимирович. Не знаю. Но я почему-то чувствую, что ради него самого вы не должны его защищать. И наконец, главное… Мне отчего-то с самого начала… интуитивно… показалось, что картина вам совсем не понравилась. Вы просто были снисходительны… Вы увлеклись.