Пьесы - [29]
Зина уходит. Нечаев трагически разгуливает по павильону, глядя на часы.
Ударник. После Гамлета мне поручили тигра Наполеона.
Гитара. Отожрал чего-нибудь?
Ударник. Нет. Наполеон у меня убежал на гастролях. Из вагона — в город. А там уже откусил ногу у сторожа. Тигруля был что надо!.. И вот тут-то меня уволили из цирка. А я тигров люблю! Тигры — мое призвание! (Героически) Тигры мне по ночам снятся!
Трубач (входя). Кончили травить, сразу включились, заиграли… Вкуснее… Вкуснее надо. И по-гречески — раз! Трио (вздохнули). А-а-а!
В продолжение сцены джаз репетирует. Вбегает Фекин, за ним — Зина.
Фекин. Все в порядке — утрясал дело с целующейся парой.
Нечаев (саркастически). Утрясли?
Фекин. Дело в том, что у нас сегодня должен быть просмотр отснятого материала… Затем, опять же, замок в комнате отдыха не исправлен — я искал слесаря…
Нечаев. Все-таки непонятно, кто сейчас будет изображать целующуюся девушку. Может быть, вы, Борис Григорьевич?
Фекин. Я попрошу вас, Федор Федорович!.. Блондинка (решительно шагает вперед). Здрасте!.. Фекин. «…Я ваша тетя»… (Тихо, Нечаеву) В конце концов, это задний план…
Киноактер (поймав обольстительную улыбку Блондинки, Нечаеву). В ней даже что-то есть…
Нечаев (взглянув на часы, махнул рукой). Ставьте… ее!
Фекин и Зина начинают что-то объяснять в сторонке Блондинке и Пете.
Нечаев (Киноактеру). Начали движение по лестнице.
Зажглись юпитеры. Киноактер делает два шага, изображая крайнюю печаль на лице.
Стоп!
Фекин (тихо, Зине). Наш не в духе.
Нечаев (Киноактеру). Вы сентиментальны. У меня такое ощущение, что вы не переживаете, а взбалтываете некое чувство. И когда у вас появляется пена, вы считаете, что переполнены чувством до краев. А это только воздух!
Голос. Друг Федор, не говори красиво!
Это вошел Кирилл Владимирович, барственный, высокий, медлительный и красивый. Лет ему за сорок. И говорит он тоже барственно и медлительно.
Кирилл Владимирович. Как живется-можется, как успехи множатся?
Нечаев. Размножаются успехи на два, на три и на четыре.
Кирилл Владимирович. Спешу вас обрадовать: сейчас состоится просмотр отснятого вами материала.
Нечаев. То есть как сейчас? Они что, с ума посходили? У нас сейчас съемка! Это невозможно!
Кирилл Владимирович. Мой дорогой! В кино все возможно.
Фекин (радостно). Не беспокойтесь, сейчас мы все изменим.
Кирилл Владимирович (Фекину). Приветствую вас, дорогой Фекин!
Нечаев (Фекину). Объясните ему, что у нас съемка…
Фекин. Все сделаем, вернусь через минуту. (Исчезает)
Кирилл Владимирович. На просмотр придут гости — Кирьянова с теткой…
Нечаев. Ну зачем же? Я ведь вас просил, чтобы никто…
Кирилл Владимирович. Вы забияка! Кирьянова — это популярный киновед, это общественное мнение. Ее тетка — великая актриса, которую вы по молодости не застали на сцене, а я застал. (Насмешливо) Короче, вы, как творец-художник, можете не понимать, зачем их надо приглашать, а я, как ваш редактор, не могу этого не понимать…. Молодость-молодость, как хочется вздохнуть.
Трио (хором). А-а-а!
Кирилл Владимирович. В этом духе… Да, затем у меня к вам еще один важный разговор…
Нечаев. Если можно, потом… (Взглянув на часы) В ожидании Фекина я сбегаю за сигаретами. (Уходит)
Петя (Блондинке). Значит, целоваться будем?
Блондинка. А вы кем в жизни работаете?
Петя. Как вам сказать… Я — художник, оформитель и рекламист. «Пусть в каждом доме стар и мал прочтет газету и журнал». «Кто рано утром кофе пьет, тот никогда не устает». Последний мой шедевр — «Парк закрыт на просушку»…
Блондинка. Вам бриться надо. А то целоваться будем — все щеки мне исколете.
Входит Аня. Огляделась. Неловко поздоровалась.
Петя. А мы вас ждали.
Блондинка (с ненавистью). Опоздали!
Петя. А мы волновались с Юрочкой, как вы добрались вчера…
Аня. Спасибо. Все в порядке. (Оглядываясь.)
Петя. А его нет. А он ушел…
Блондинка. Проспят, а потом являются, радость какая!..
Петя (Ане). Вы очень понравились моему другу Юрию. Он даже взревновал вас. И так расправил от ревности свои могучие плечи, что я их потом целый час вправлял обратно.
Аня. Послушайте…
Петя. Я ему так и сказал: «Послушай, ведь ничего не случилось. Просто девушка ушла с другим в ночь… И она ушла с ним вдвоем по дороге жизни».
Блондинка. Тр-р-р… Трещат, как пулемет!
Возвращается Нечаев. Аня здоровается с ним. Тот сухо кивает.
Нечаев. Так… Пока Фекина нет, продолжим репетицию. (Ане) Выйдите из кадра.
Пауза. Аня отходит.
Зина. Тишина в павильоне. Нечаев (Киноактеру). Начали движение по лестнице одновременно с поцелуями.
Киноактер делает шаг вперед. Блондинка и Петя целуются.
Блондинка (целуясь, шепотом). Вы колетесь щеками! Я вас ненавижу!
Петя (шепотом). А вы хотели бы меня любить, целоваться со мной и получать при этом еще три рубля?
Нечаев. Разговоры! Поцелуй! Больше любви!
Блондинка (целуясь, Пете). Кактус!
Нечаев. Еще! Еще! Не вижу любви!
Блондинка (страстно). Ненавижу!
Нечаев. Хорошо. Вижу любовь. Теперь ясно вижу!
Фекин (вбегая). Был у Овсянникова, был у Аверченки и у Гуслицера…
Нечаев. Но?
Фекин (оптимистически). Но ничего не вышло. Придется сейчас прервать съемку и смотреть материал, иначе зала не получить.
Нечаев (вздохнув, Зине).
«Горе, горе тебе, великий город Вавилон, город крепкий! Ибо в один час пришел суд твой» (ОТК. 18: 10). Эти слова Святой Книги должен был хорошо знать ученик Духовной семинарии маленький Сосо Джугашвили, вошедший в мировую историю под именем Сталина.
«Эдвард Радзинский – блестящий рассказчик, он не разочарует и на этот раз. Писатель обладает потрясающим чутьем на яркие эпизоды, особенно содержащие личные детали… Эта биография заслуживает широкой читательской аудитории, которую она несомненно обретет».Книга также издавалась под названием «Сталин. Жизнь и смерть».
Итак, дневник верного соратника Иосифа Сталина. Калейдоскоп событий, в которых он был участником. …Гибель отцов Октябрьской революции, камера, где полубезумный Бухарин сочиняет свои письма Кобе, народные увеселения в дни террора – футбольный матч на Красной площади и, наконец, Мюнхенский сговор, крах Польши, встреча Сталина с Гитлером…И лагерный ад, куда добрый Коба все-таки отправил своего старого друга…
«Снимается кино» (1965) — одна из ранних пьес известного драматурга Эдварда Радзинского. Пьеса стала своеобразной попыткой разобраться в самой сути понятия «любовь».
В книге известного драматурга представлена одна из ранних пьес "104 страницы про любовь".Эдвард Станиславович Радзинский родился 29 сентября 1936 года в Москве, в семье драматурга, члена СП С.Радзинского. Окончил Московский историко-архивный институт. В 1960 году на сцене Московского Театра юного зрителя поставлена его первая пьеса "Мечта моя... Индия". Известность принесла Радзинскому пьеса "104 страницы про любовь" (1964), шедшая на многих сценах страны (в Ленинграде эта пьеса шла под названием "Еще раз про любовь")
Это был воистину русский парадокс. В стране «Домостроя», где многочисленные народные пословицы довольно искренне описывали положение женщины: «Курица не птица, баба не человек», «Кому воду носить? Бабе! Кому битой быть? Бабе! За что? За то, что баба», – весь XVIII век русским государством самодержавно правили женщины – четыре Императрицы и две Правительницы. Начинается воистину галантный русский век – первый и последний век, когда Любовь правила политикой… И фавориты порой выпрыгивали из августейших постелей прямиком во власть.
В книгу Эдварда Радзинского вошли три лучших романа о представителях Царской семьи. Елизавета и ее таинственная дочь, Александр II и Николай II.
Княжна Тараканова, Казанова, Моцарт. Что общего между красавицей-авантюристкой, неутомимым сердцеедом и гениальным композитором? Они дети одного века – упоительного, Галантного века. Их судьбы привлекали внимание современников и занимали умы их потомков. Их жизнь и смерть – череда загадок, которые История не спешит раскрывать. В книге Эдварда Радзинского – смелые авторские версии, оригинальные трактовки исторических событий. Занавес над тайнами приподнят…В сборник вошли произведения:• Последняя из дома Романовых• Любовные сумасбродства Джакомо Казановы• Несколько встреч с покойным господином Моцартом• Коба• Прогулки с палачом• На Руси от ума одно горе• О любви к математике• Театр времен Нерона и Сенеки«Пророки и безумцы, властители дум, земные боги… Тайна славы, загадки решений, менявшие судьбы мира, губительные молнии истории и, наконец, чертеж Господа в судьбах людей… Обо всем этом – в книге».Эдвард Радзинский.
Распутин, Николай II, Сталин… Их судьбы столь же противоречивы, сколь и загадочны. Но еще больше загадок и мифов связано с их смертью! Что же объединяет эти столь разные исторические фигуры? Какие тайны унесли они вместе с собой? Эти вопросы до сих пор будоражат наше воображение. Известный драматург и публицист Эдвард Радзинский попытается приоткрыть завесу этих страшных, но судьбоносных для истории России событий.
Это история Любви и Ненависти. Что это за страшное чувство? Чем оно питается? На какой почве взрастает? Что делает с людьми и их чувствами и помыслами?