Пьесы - [25]
Н е п о к л о н о в (выпив, устало). Душа омертвела. Вот вы рядом. А будто вас нет. Будто нет никого во всем мире. (Савинскому.) Ты жаждешь моей исповеди? Хочешь проследить путь от мелкого зазнайки до суперэгоиста?
Ч и р в а (восторженно). Дай бог, чтобы каждый из нас прошел такой путь.
Н е п о к л о н о в (Савинскому). Слыхал? Он искренен. Мне всегда везло вот на такую искренность. Но она появилась потом. А сперва были щедрые прогнозы. (После паузы.) Я вспомнил про классного руководителя не случайно. Именно с его легкой руки Степа Непоклонов стал мерилом совершенства. Антиподом плохих учеников. Меня превозносили. Ставили в пример. Прочили незаурядное будущее. И я действительно поверил в свою исключительность. Особенно когда близко сошелся с Каширским. Он не скрывал своих симпатий. Говорил о них с кафедры. На ученых советах. Ученый наставник пошел дальше классного руководителя. Мою общественную пассивность он объяснял как «своеобразную черту характера сверходаренной индивидуальности». С этой удобной репутацией я прожил значительную часть жизни. И с нею все считались. Даже недруги. (Савинскому.) Все, кроме тебя.
З а с у х и н. Право на исключительность ты завоевывал своими открытиями, талантом. А в нашей стране, как нигде, общество поощряет одаренную личность. Талант имеет право на определенные льготы.
Н е п о к л о н о в. Да, я верил в свой талант. И считал его высокогражданственным. Даже партийным. Партийным не формально, а по существу. Я всегда боялся опекунства. Мне проще было рисковать честью чисто профессиональной. Тут я был свободен, почти недосягаем. Я разрешал себе любой риск. Меня можно было лишить всех должностей и званий. Судить. Но нельзя было исключить из клана старателей. По письму отца я понял, как это страшно быть исключенным…
С а в и н с к и й. А Стелла считала тебя рыцарем духа, человеком…
Н е п о к л о н о в (перебивая, грозно). Ее не трогай! Перед ней я чист!
С а в и н с к и й (срываясь на крик). Нет! Перед ней мы все виноваты. Все! Но, как и в той истории с Каширским, кто-то из нас смеялся громче всех.
Н е п о к л о н о в (шагнув к Савинскому, грозно). Егор Александрович!
О х л о п и н (встав между ними). Глядите! Она ж глаз с вас не спускает.
З а с у х и н (оглянувшись испуганно на портрет). Она действительно словно живая.
С а в и н с к и й (перехватив его взгляд). И смотрит в основном на вас. Вы один из хранителей тайны.
Н е п о к л о н о в (Засухину, с недоумением). Ты, ты знаешь тайну? Какую?
Ч и р в а (после тяжелого вздоха). Выкладывай, Кузьмич.
О х л о п и н (Засухину). Лучше в потемках с лучиной, чем на свету с кручиной.
З а с у х и н (Савинскому). Вы понуждаете меня пересказать вздор. Характер моей жены известен. Она посвятила меня в эту историю с каким-то злым умыслом. И потому заранее прошу извинить, если мой пересказ причинит кому-нибудь душевную боль…
Сцена погружается в полумрак. Кто-то тихо играет на гитаре. Там, где только что стоял портрет, мы видим живую С т е л л у. Она читает письмо, радостно улыбается. Прислонясь к лестнице, стоит В а л е н т и н а. Она внимательно наблюдает за Стеллой.
С т е л л а (дочитав письмо, радостно). Спасибо за весточку. Каким образом оно попало к тебе?
В а л е н т и н а (лениво перебирая струны). Какой-то геолог передал Засухину. Тот мне. Ну, а я — тебе.
С т е л л а (целуя письмо). Совсем свежее. Пахнет его руками.
В а л е н т и н а (ревниво). А ты все еще помнишь его запах?
С т е л л а (опьяненная радостью). Чем бы тебя отблагодарить? (Подходит к роялю.) Хочешь, я сыграю что-нибудь из Моцарта?
В а л е н т и н а (повесив гитару). Если ты такая добрая, то разреши взглянуть на твой автопортрет.
С т е л л а (смутившись). Он совсем еще сырой.
В а л е н т и н а. Василиса не сглазила. Значит, и мне можно.
С т е л л а (пытаясь отговорить). И была тебе охота на всякую мазню тратить время.
В а л е н т и н а (поднимаясь по лестнице). А ты прочти еще раз письмо. (Язвительно.) Пока запах из него не испарился. (Скрывается в мастерской.)
Стелла, присев к роялю, пробежала пальцами по клавишам, оглянулась на дверь мастерской, снова принялась читать письмо. Кто-то несколько раз кряду звонит в дверь.
С т е л л а (не сразу). Входите, кто там?..
Входит А н н а.
(Обернувшись.) Аня?! Вот так сюрприз! Проходи.
А н н а (воровато озираясь, делает несколько шагов). Здравствуй, Стелла… Я к тебе на минутку. Отца попутно навестила. И вот…
С т е л л а. Боже мой, Анка! (Метнулась к Анне, осторожно.) Говорят, у тебя появилась крохотуля?
А н н а (оглядываясь на дверь). Ты одна?
С т е л л а. Я давно одна… Степанушка вот письмо прислал.
А н н а (сдержанно). Батя сказывал, будто дела у него продвигаются с трудом… (Прикусив губу, прислушивается.) За мной Василиса увязалась. На ребеночка ей взглянуть охота.
С т е л л а. Значит, свершилось?.. Ну, поздравляю тебя. (Обнимает Анну.) Когда ты только успела?
А н н а (глухо). Подкидыш… Какая-то кукушка в зимовье оставила. Вот я и приютила. Да, видать, кровно привязалась…
С т е л л а (заглядывая Анне в глаза, с сомнением). Кукушка, говоришь? Мальчика?..