Пьесы - [17]

Н е п о к л о н о в (потрясенный). Ты думала о той ночи… А она писала свою лучшую картину. (Забыв о больном плече, встает.) Савинский считает, что она принесет Стелле славу. Ценитель он строгий.

А н н а (вытирая глаза). Не знаю. Меня мучает другое. Зачем она изобразила меня такой неправдоподобно красивой? Я не такая! Я совсем, совсем другая… Я… (Плачет.)

Н е п о к л о н о в (освободив плечо от полотенца, надел рубаху). Не надо, Анка. Ты же сама говоришь: она видит в человеке то, чего другим не разглядеть.

А н н а (искренно, сквозь слезы). Береги ее, Степан Романыч. Пуще гордости своей береги.

Н е п о к л о н о в (после паузы). От моей гордости скоро останется один шпик. Василиса подраспустит язык…

А н н а (перебивая, резко). Ты небось не один в штанах ходишь! Да и догадка еще не разгадка. Завтра я уезжаю. Кончилась моя песня. (Грустно.) Вроде еще и не начиналась. А уже кончилась…

Н е п о к л о н о в (стараясь утешить). Двести с гаком верст не расстояние. Вертолет опять же всегда под рукой.

А н н а (через сомнение). Я не приму тебя, Степан Романыч. (Уверенно.) Нет, не приму!

Н е п о к л о н о в (не веря). Так уж не примешь?

А н н а (твердо). Я — дочь тайги! (После паузы.) Лучше слушай, чего хочу сказать напоследок. Все дни я охраняла Стеллу. Тенью за ней по тайге бродила. И с хозяйки глаз не спускала. В обувке и одежде, в какой медвежонка унесла, все время ходила. Чуть она носом поведет в сторону Стеллы, а я тут как тут. Мой запах ей еще памятен. Она по следу, а я, будто заяц по раннему снегу, кружева плету. Так и играем в прятки. Ну, а когда приспела пора уходить, я крепко задумалась. Оставить их один на один я не могла. И убить рука не поднималась. (После паузы.) Вырядилась я сегодня в последний раз в ту самую одежонку…

Н е п о к л о н о в (потрясенный). Значит, Андрею Кузьмичу не мерещилось?

А н н а (виновато). Хозяйка пасла нас, считай, от Тигровой балки. Я про запас пульку в одном стволе держала. Но при такой кучной охоте зверь проявляет выдержку. У подножия она затаилась. Вот я и решила проверить. Думала, ты следом пойдешь, ружье прихватишь. Чуток зазевалась, она и насела.

Н е п о к л о н о в (смотрит на Анну так, словно видит ее впервые). Ты же могла…

А н н а (со вздохом). Могла. Ты тоже мог. Но мы живы. И Стелла жить будет. Долгая жизнь ей, видать, на роду написана.

Н е п о к л о н о в (опустившись на колени, целует ее руки, колени, прерывистым голосом). Анка! Ты! Никто тебя не знает. Одна только Стелла… За что же вы?.. Я беру, беру, беру. А вы… И ты, и Стелла… (У него в глазах слезы.) Ну почему мы бездетны, Анка? Кто имел право лишить меня отцовской радости?

А н н а (запустив руки в его волосы, целует их). У тебя еще будет радость. Помяни мое слово, Степан Романыч.

Н е п о к л о н о в (уткнув голову в ее колени). Я хочу кровной радости, Анка. Такой, чтобы… Сына, наследника хочу. На мне обрывается ветвь потомственных старателей. А вдруг я споткнусь. Кто отыщет клад? Кто постоит за честь прадеда, деда и отца? Есть тут золото, Анка. Но мне не верят. Каширскому тоже не верили. Над ним смеялась пустыня. Надо мной смеются горы. Я слышу их хохот. Они и над моей бесплодной любовью смеются. Они мстят моему роду за раскрытие тайны. Вот и норовят под самый корень рубануть его.

А н н а (уверенно). Твой род не извести. И любовь твоя не бесплодна. Будет у вас наследник. Сын будет.

Н е п о к л о н о в (резко вскинув голову, изумленно). Ты о чем, Анка? (Поняв, задыхаясь.) Неужто ты и в самом деле решила исполнить свою клятву? (С испугом.) Ты отдашь нам… Нет, я не понуждаю тебя. Те слова унес ветер. Я забыл их…

А н н а (сурово). Дочь тайги слов на ветер не бросает. (После паузы.) Дать людям радость никогда не в тягость. Такая поговорка живет в народе…

Снова перед нами большая комната. Стол уже накрыт. Ждут Непоклонова и Анну. Разговор, как и прежде, идет о Непоклонове.

О х л о п и н (заканчивая, видимо, длинный рассказ, Савинскому). Нас тут супротив тебя трое. Чего знали про Романыча — все выложили. Теперь сам кумекай, что к чему. Мужик ты вроде башковитый. Но про запас пометь. Найдет Романыч ту давнюю речку с золотыми берегами. Как пить дать найдет.

С а в и н с к и й. Да, человечище он могутный. (Чирве.) И все же почему он не вступает в партию?

Ч и р в а (Охлопину). Кликнул бы ты болящего к столу.

О х л о п и н (вставая из-за стола). Я мигом. Сам небось слюной изошел. (Уходит.)

Ч и р в а (Савинскому). Степан Романыч упрям. Я к нему не один раз подъезжал. Стоит на своем. Сперва, говорит, я должен восстановить в партии настоящего коммуниста.

З а с у х и н. Я тоже не однажды заводил с ним разговор. (После паузы.) Он во всем не похож на ординарную личность.

С а в и н с к и й (устало, с раздумьем). Значит, мы имеем дело с редким характером. Геологи, кажется, неожиданные открытия именуют словом «аномалия». Не знаю, можно ли его применить не к самой природе, а к порожденному ею индивидууму. Личность-аномалия. Звучит. (Подумав, Засухину.) Скажите, а алмаз сам по себе может превратиться в бриллиант?

З а с у х и н. Я вас понимаю. Он, конечно, не типичен. Он выпадает из логического, ряда. Его надо или принимать на веру, или не принимать вовсе. Вы же знаете: качественные преобразования всегда рождаются в муках. Мы тяготеем к вечному, незыблемому. Посягательства на наши привычки, каноны вызывают естественную реакцию неприятия.