Пьесы и сценарии - [8]
Товарищ командир…
НЕРЖИН
Товарищ подполковник!
По вызову по вашему…
Бербенчук делает милостивый жест: сейчас мы не на службе. В продолжении всей дальнейшей сцены он очень галантен, бас его переливается.
БЕРБЕНЧУК
И я, и я играл когда-то.
(Садится за рояль, исполняет несколько тактов «собачьего вальса».)
Ну, как нашли вы моего комбата?
Он кавалер плохой, далёк от всяких этих… этик.
Средь офицеров наших он — чудак и… теоретик.
Вы думаете что? — командовать легко?
Хо-го!
Тут мало… личной храбрости. Имей и хитрость лисию.
Усаживаются с Галиной за круглый столик, Нержин поодаль.
Сидят, скучают там, в штабах, но — начеку.
Чуть нет боёв — послать к Бербенчуку
Такую-то комиссию.
Ну, иногда у помпохоза им устроишь угощенье,
И пронесло. А то — вези в подразделенье,
Хотим на край передний, хоть умри!
Вот тут и думаешь: к кому? Ведь батарей-то — три.
Я не теряюсь — сразу за рога:
А что интересует вас? Да то, да сё… Ага!
Сохранность техники? Храненье документов? тайн? —
К Макарову! Аккуратист. Хозяин!
Катушка с кабелем? — на каждой бирочка:
«Ответственный — красноармеец Ляпкин-Тяпкин».
Отчётность по имуществу? Читайте! Без задирочки
Красивым почерком, четыре папки.
Развед-планшет? Икона!
Сто листиков прозрачных, страшно тронуть!
И сам Макаров — де-ержится!.. Да нас, кадровиков,
Не хочешь — уважай.
Во-от… А второй — танцор и шалопай.
Он здесь сегодня, Лихарёв.
Задачи не дослушает — так точно! есть! пошёл!
Где поле минное — прошёл,
А где картофельное — сел!
(Хохочет.)
Галина вежливо улыбается.
Стреляет влёт, на выпивку не слаб,
Но, извиняюсь, слишком смел
Насчёт, как говорится, баб.
Бойцы его — по закромам, по ямам, влезут в щёлку,
Запасов завались у них, мука бела.
А то свинью убьют — из жалости: осколком
На поле боя, бедная, поранена была!
(Хохочет.)
ГАЛИНА
(наивно)
Из пушки?
БЕРБЕНЧУК
М-да. А шкура содрана — проверь. Так доскажу:
Сам езжу я к нему, комиссий не вожу.
Во-от… А приедет из Москвы в пенсне интеллигент:
«На уровне науки ли инструментальная разведка?» —
Такого — к Нержину.
Поправочка на влажность, гра-ди-ент,
Мы тоже, дескать, кормлены не редькой!
И как это ещё? Температурная…
НЕРЖИН
Инверсия.
БЕРБЕНЧУК
Оближет пальчики! Доволен! Персия!
Пришлют инструкторов политотдела — я уже
С порога вижу: плохо дело, кляуза!
И — к Нержину! Дадут вам там ума,
Почище вашего комбатом там наверчено!
Шмурыгнет носом у него последний чухлома
И вякнет про лиз-ленд, про Черчилля.
Он
(кивает на Нержина)
всё не по-людски. Не пьян, когда все пьяны,
Не спит, когда все спят. Дошёл до капитана, —
Уставы ж наши и традиции — смеётся, всё к нулю!
А впрочем, мягче стал. За это похвалю.
Женат. Жене дотошно верен.
И даже в верности чрезмерен.
ГАЛИНА
Да разве верности есть мера?
БЕРБЕНЧУК
Ну, знаете, для офицера!..
Что, в штаб приехав за задачей боевой, —
Он с вами?..
НЕРЖИН
Слушал музыку.
БЕРБЕНЧУК
Ну да, но, милый мой,
Война не ждёт! Там кровь, там жертвы поминутно.
(Увидев Салиева-Замалиева, вошедшего с вазой.)
Сюда, Салий!
НЕРЖИН
(решительно встаёт, расстёгивает планшетку с картой)
Прошу задачу мне!
БЕРБЕНЧУК
(Галине)
Засушенный
Калифорнийский виноград. Трофейный. Кушайте.
НЕРЖИН
(наступая)
Прошу задачу!
БЕРБЕНЧУК
Подожди!
ГАЛИНА
(угощаясь)
Воюете уютно.
НЕРЖИН
Прошу…
БЕРБЕНЧУК
Отстань!
ГАЛИНА
Но где же вы доста…
БЕРБЕНЧУК
Тут были склады Красного Креста.
Мне удалось установить,
Где именно, накрыли цель, —
Не курите?
(Доставая из одного кармана кителя.)
Вот сигареты «Честерфильд»,
(из другого кармана)
а вот — «Камель».
(Закуривает.)
Галина Павловна! А как вы отнесётесь к мысли,
Что я вас в свой дивизион зачислю?
ГАЛИНА
Да разве можно?
БЕРБЕНЧУК
Назовите мне, чего не мог бы я?
Свой штаб, печать своя.
Зову портного — кителёк! и юбочку! скорее!
И по уставу сшить — и вместе помоднее.
Патриотизм какой! и в оборону вклад!
И как я лично был бы рад!..
ГАЛИНА
Но чем полезна буду вам?
БЕРБЕНЧУК
Не нам, не мне!
Галина Павловна, — стране!
Вот вы увидите сейчас —
Отдам приказ — и вас
Зачислят в список. Эт-то нам легко!
Стремительно входит Майков с двумя красноармейцами.
МАЙКОВ
Где молоко? Где молоко?
Американское?
Поварёнок показывает на столе.
Немецкое?
Тот показывает.
Сгущённое?.. Сухое?..
Эх, чёрт!
(Любуется столом.)
БЕРБЕНЧУК
(благодушно)
Э-э, Майков.
МАЙКОВ
(рассеянно)
Я.
(Поварёнку.)
А это что такое?
БЕРБЕНЧУК
Э-э…
МАЙКОВ
Эт-то что тут за мужицкие стаканы?
БЕРБЕНЧУК
(раздражаясь)
Начштаба!
МАЙКОВ
Да!.. Убрать гранёные, болваны!
(Только тут, наткнувшись на Нержина, на ходу запросто здоровается с ним.)
БЕРБЕНЧУК
(грозно)
Начальник штаба!!
МАЙКОВ
Слушаю!
(Вполголоса.)
Хрустальных, тонких, чтоб звенели!
Поварёнок убегает.
БЕРБЕНЧУК
(яростно)
Начальник штаба!!!
МАЙКОВ
(застывает «смирно»)
Весь вниманье!
БЕРБЕНЧУК
Неужели
Я!? — должен повторять?
Пауза. Майков своей навек застывшей готовностью рассеивает это сомнение комдива.
(Смягчая тон.)
Вот эту вот советскую гражданочку,
Не знаю — барышню, не знаю — дамочку,
Бойцом в дивизион включить с сего числа.
Она уже согласье мне дала.
НЕРЖИН
(вставая, официально)
Товарищ подполковник! Я…
ГАЛИНА
Согласие? Когда же?
БЕРБЕНЧУК
Вам ясно?
МАЙКОВ
Ясно!
БЕРБЕНЧУК
Выполнять!
МАЙКОВ
(сокрушённо разводя руками)
Нет прав.
БЕРБЕНЧУК
У вас?
МАЙКОВ
У нас. и даже,
Увы, у вас.
БЕРБЕНЧУК
Как так? Если приказами проведена…
Ну, как там нужно, сделай поформальней.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Во втором томе 30-томного Собрания сочинений печатается роман «В круге первом». В «Божественной комедии» Данте поместил в «круг первый», самый легкий круг Ада, античных мудрецов. У Солженицына заключенные инженеры и ученые свезены из разных лагерей в спецтюрьму – научно-исследовательский институт, прозванный «шарашкой», где разрабатывают секретную телефонию, государственный заказ. Плотное действие романа умещается всего в три декабрьских дня 1949 года и разворачивается, помимо «шарашки», в кабинете министра Госбезопасности, в студенческом общежитии, на даче Сталина, и на просторах Подмосковья, и на «приеме» в доме сталинского вельможи, и в арестных боксах Лубянки.
100-летию со дня начала Первой мировой войны посвящается это издание книги, не потерявшей и сегодня своей грозной актуальности. «Август Четырнадцатого» – грандиозный зачин, первый из четырех Узлов одной из самых важных книг ХХ века, романа-эпопеи великого русского писателя Александра Солженицына «Красное Колесо». Россия вступает в Мировую войну с тяжким грузом. Позади полувековое противостояние власти и общества, кровавые пароксизмы революции 1905—1906 года, метания и ошибки последнего русского императора Николая Второго, мужественная попытка премьер-министра Столыпина остановить революцию и провести насущно необходимые реформы, его трагическая гибель… С началом ненужной войны меркнет надежда на необходимый, единственно спасительный для страны покой.
Рассказ был задуман автором в Экибастузском особом лагере зимой 1950/51. Написан в 1959 в Рязани, где А. И. Солженицын был тогда учителем физики и астрономии в школе. В 1961 послан в “Новый мир”. Решение о публикации было принято на Политбюро в октябре 1962 под личным давлением Хрущёва. Напечатан в “Новом мире”, 1962, № 11; затем вышел отдельными книжками в “Советском писателе” и в “Роман-газете”. Но с 1971 года все три издания рассказа изымались из библиотек и уничтожались по тайной инструкции ЦК партии. С 1990 года рассказ снова издаётся на родине.
В книгу вошли рассказы и крохотки, написанные А.И. Солженицыным в периоды 1958–1966 и 1996–1999 годов. Их разделяют почти 30 лет, в течение которых автором были созданы такие крупные произведения, как роман «В круге первом», повесть «Раковый корпус», художественное исследование «Архипелаг ГУЛАГ» и историческая эпопея «Красное Колесо».
Александр Исаевич Солженицын — всемирно известный русский писатель, лауреат Нобелевской премии по литературе 1970 года, участник Великой Отечественной войны. В 1974 году был выслан из СССР. В настоящее время живет и работает в США, в штате Вермонт.Повесть А. Солженицына «Раковый корпус» (1963–1967) издается на родине писателя впервые. В основе ее лежат автобиографические факты — ссылка, скитания по чужим углам, страшная болезнь, которую удалось победить.Текст повести печатается по изданию: Александр Солженицын.
Отголоски петроградского апрельского кризиса в Москве. Казачий съезд в Новочеркасске. Голод – судья революции. Фронтовые делегаты в Таврическом. – Ген. Корнилов подал в отставку с командования Петроградским округом. Съезд Главнокомандующих – в Ставке и в Петрограде. – Конфликтное составление коалиции Временного правительства с социалистами. Уход Гучкова. Отставка Милюкова. Керенский – военно-морской министр. – Революционная карьера Льва Троцкого.По завершении «Апреля Семнадцатого» читателю предлагается конспект ненаписанных Узлов (V–XX) – «На обрыве повествования», дающий объемлющее представление о первоначальном замысле всего «Красного Колеса».
В 4-5-6-м томах Собрания сочинений печатается «Архипелаг ГУЛАГ» – всемирно известная эпопея, вскрывающая смысл и содержание репрессивной политики в СССР от ранне-советских ленинских лет до хрущёвских (1918–1956). Это художественное исследование, переведенное на десятки языков, показало с разительной ясностью весь дьявольский механизм уничтожения собственного народа. Книга основана на огромном фактическом материале, в том числе – на сотнях личных свидетельств. Прослеживается судьба жертвы: арест, мясорубка следствия, комедия «суда», приговор, смертная казнь, а для тех, кто избежал её, – годы непосильного, изнурительного труда; внутренняя жизнь заключённого – «душа и колючая проволока», быт в лагерях (исправительно-трудовых и каторжных), этапы с острова на остров Архипелага, лагерные восстания, ссылка, послелагерная воля.В том 4-й вошли части Первая: «Тюремная промышленность» и Вторая: «Вечное движение».
В 4-5-6-м томах Собрания сочинений печатается «Архипелаг ГУЛАГ» – всемирно известная эпопея, вскрывающая смысл и содержание репрессивной политики в СССР от ранне-советских ленинских лет до хрущёвских (1918–1956). Это художественное исследование, переведенное на десятки языков, показало с разительной ясностью весь дьявольский механизм уничтожения собственного народа. Книга основана на огромном фактическом материале, в том числе – на сотнях личных свидетельств. Прослеживается судьба жертвы: арест, мясорубка следствия, комедия «суда», приговор, смертная казнь, а для тех, кто избежал её, – годы непосильного, изнурительного труда; внутренняя жизнь заключённого – «душа и колючая проволока», быт в лагерях (исправительно-трудовых и каторжных), этапы с острова на остров Архипелага, лагерные восстания, ссылка, послелагерная воля.В том 5-й вошли части Третья: «Истребительно-трудовые» и Четвертая: «Душа и колючая проволока».
Первый том 30-томного собрания сочинений А.И.Солженицына являет собой полное собрание его рассказов и «крохоток». Ранние рассказы взорвали литературную и общественную жизнь 60-х годов, сделали имя автора всемирно известным, а имена его литературных героев нарицательными. Обратившись к крупной форме – «В круге первом», «Раковый корпус», «Архипелаг ГУЛАГ», «Красное Колесо», – автор лишь через четверть века вернулся к жанру рассказов, существенно преобразив его.Тексты снабжены обширными комментариями, которые позволят читателю в подробностях ощутить исторический и бытовой контекст времени.