по недосмотру. Позади этой мешанины импровизированный бар — коньяк, виски, абсент, красное вино и т. д. Это тоже не говорит о величии, достоинствах и гениальности писателя, о котором идет речь. Да, не говорит ни в пользу, ни во вред. Впрочем, успокойтесь: направо в комнате царит порядок, лучше сказать, относительный порядок, если… нда-а… эти принадлежности дамского туалета сунуть в угол, а этот револьвер спрягать в ящик. Кресла большие, мягкие, удобные, новейшей конструкции. Повсюду лежат книги, на стенах фотографии, портреты, кого бы вы думали? Ну, это вы узнаете. Но самое красивое — задний план: большая открытая дверь на балкон, чарующий вид, соответствующий цене номера. Светлое озеро, которое всего несколько недель назад было покрыто белыми парусами, темно-синяя равнина, а позади — леса, холмы, предгорья. Небо вечернее. Пляж тоже пустынен. Повсюду цвета поздней осени, оргия желтого и красного. Однако на теннисных кортах еще кипит жизнь. Раздается стук пинг-понга. Слышите? Вернемся в нашу комнату. Рассмотрим обоих действующих лиц нашей пьесы. Начнем с меня. Вы не ослышались: к великому моему сожалению, я одно из главных действующих лиц. Я приложу все усилия, чтобы не очень вас напугать. Вот я осторожно перехожу в салон из спальни. Видимо, я был здесь чем-то занят, но чем именно — это никого не касается. Хотя об этом и напишет целый рад вечерних и иллюстрированных газет. И чего только не пишут обо мне: что я опустился, запутался, веду себя неприлично… Не буду этого отрицать. Об остальном говорит мое имя. Да, вы не ослышались: меня зовут Максимилиан Фридрих Корбес, романист, лауреат Нобелевской премии и пр. и пр. Вглядитесь: толстый, загорелый, небритый. Голова большая, лысая. Мои отличительные черты: жестокость, готовность на все, пьянство. Как видите, я честно передаю общее мнение, которое обо мне сложилось. Возможно, что это мнение соответствует действительности. Возможно, что я создан именно таким, каким только что сам себя изобразил и каким вы, дамы и господа, видите меня в еженедельных кинообозрениях и иллюстрированных изданиях. Во всяком случае, шведская королева во время вручения мне вышеупомянутой премии нашла, что я именно таким и выгляжу, хотя я тогда был во фраке. Правда, я нечаянно пролил стакан бордо на вечернее платье ее величества. Но разве кто-нибудь знает другого, разве кто-нибудь знает самого себя? Не надо питать иллюзий. Я по крайней мере знаю себя только поверхностно. И ничего удивительного. Возможность узнать самого себя выпадает нечасто. Мне однажды представилась такая возможность, когда я летел с ледяной вершины Килиманджаро в пропасть. И в другой раз, когда о мою голову разбилась знаменитая готическая мадонна… гм-м… вы, конечно, знаете, какую я имею в виду — не ту, которая стоит направо в комнате, а другую. Был и еще случай, но о нем вы сами услышите и, надеюсь, получите большое удовольствие. Теперь еще несколько слов о моем туалете. И тут я прошу прощения, особенно удам. На мне пижамные брюки и халат нараспашку. Голая грудь, заросшая седыми волосами, наполовину открыта. Об этом мне не следует умалчивать. В руке — пустой стакан. Я направляюсь к бару, но останавливаюсь, заметив посетителя, который почему-то оказался в моем рабочем кабинете. Выглядит он так: маленький, щуплый, напоминает старого страхового агента, с папкой под мышкой, типичный буржуа. Говорить о нем подробнее не стоит, хотя бы потому, что после окончания нашей истории он исчезнет самым естественным образом и не будет больше представлять никакого интереса. Но хватит. Посетитель начинает говорить.
Посетитель(застенчиво). Я счастлив видеть всемирно известного и всеми чтимого писателя Максимилиана Фридриха Корбеса.
Автор(грубо). Какого черта, что вы делаете в моем кабинете?
Посетитель. Меня сюда привел ваш секретарь. Я жду уже больше часа.
Автор(после паузы, несколько мягче). Кто вы такой?
Посетитель. Моя фамилия Гофер, Фюрхтеготт Гофер.
Автор (недоверчиво). Я вас откуда-то знаю. (Видимо, что-то вдруг сообразил.) Вы, вероятно, тот человек, который бомбардирует меня письмами.
Посетитель. Верно. С тех пор как вы приехали в Изельхеебад, я каждое утро хожу сюда, но швейцар меня не пускает, говорит, нет дома. Наконец я подстерег вашего секретаря. Очень строгий молодой человек.
Автор. Студент богословского факультета, беден как церковная мышь. Зарабатывает на обучение.
Посетитель. После долгих усилий мне удалось его убедить, что эта встреча представляет огромный интерес для нас обоих, уважаемый маэстро…
Автор. Корбес. Без маэстро можно обойтись.
Посетитель. Уважаемый господин Корбес.
Автор. Раз уж вы стоите возле бара, передайте мне виски. Бутылка слева.
Посетитель. Пожалуйста.
Автор. Спасибо. (Наливает себе.) Может, и вам стаканчик?
Посетитель. Лучше не надо.
Автор. Абсент? Кампари? Или что-нибудь другое?
Посетитель. Ничего.
Автор(недоверчиво). Трезвенник?
Посетитель. Соблюдаю осторожность. Передо мной ведь гигант духа. И я чувствую себя примерно так, как святой Георгий перед битвой с драконом.
Автор. Католик?
Посетитель. Протестант.
Автор. У меня жажда.
