Пьесы для чтения - [20]
Рюрик. Володя, я понял.
Володя. Она говорит: как же так, ведь у нас было рассчитано все, должно было всем хватить… детям. Этого быть не может!.. А как не может, когда выходят из цирка родители… и у каждого подарок в руке?..
Рюрик. Или два. Потому что халява.
Володя. Она говорит: у нас нигде подобного ничего не было…
Рюрик. Да, Володя.
Володя. Руками разводит.
Рюрик. Потому что халява.
Володя. Рюрик. Но ведь это ж пиздец?
Рюрик. Пиздец, Володя.
Володяходит по перрону.
Володя. Впереди глухонемые сидели. Дети. Им воспитательница на пальцах переводила… что говорят. (Показывает, как переводила «на пальцах»: кривляки.) Знаками. Один ко мне повернулся и показывает… на пальцах. И она повернулась и мне переводит. Он спросил… это мне переводит… не мешает ли нам своим разговором… на пальцах.
Рюрик. Да, Володя.
Володя. Ты ничего не понял. Он спрашивает: не мешает ли нам… нам!.. своими пальцами… разговором на пальцах, ты понял? Не мешает ли ежиков нам смотреть?
Рюрик. Я все понял, Володя.
Володя. Им не хватило.
Рюрик. Подарков.
Володя. Рюрик, а ведь это пиздец.
Пауза.
Рюрик. Тут невозможное такое. Тут такого не может случиться.
Володя. Налей.
Рюрикналивает. Володя подходит к столику. Выпивают молча.
Морщатся. Занюхивают. И т. п.
Рюрик. Продают… на каждом шагу. Нашу… Вашу… Нашу вашу «Столичную». А твоя все равно лучше. Из дома. И здесь.
Володя. Их увезли в автобусах.
Рюрик. Да, Володька… Довез. Ты молодец. Только, знаешь, Володя… о грустном зачем? Столько бестолочи вокруг, несправедливости, идиотизма… Я все понял, Володя, пойми и ты: каждый миг бытия должен быть праздником, верно? Частичка бытия… А мы с тобой живем… И глядь, как раз умрем…
Володя. Помутнение роговицы, Рюрик.
Рюрик. И не пиши чернухи. Это никому не нужно. Помнишь Асю и Аню, близняшек?
Володя. Близнецов.
Рюрик. Вот было бы смешно, если бы мы с тобой женились на них.
Пауза.
Володя. У нас были жены, Рюрик. Уже не смешно.
Рюрик. А если бы мы женились, Володька, мы бы, Володька, стали родственниками с тобой. Здорово, да? И дети у нас были бы похожие…
Володя. На Асю и Аню.
Рюрик. Но не так, как Аня на Асю. Поменьше.
Володя. Но побольше, чем ты на меня.
Рюрик. Что-то среднее…
Володя. Уж твои-то берендеями были бы, а мои берендеями не были б.
Рюрик. Это как скажешь.
Пауза.
Володя. Скажи, Рюрик, у берендеев была письменность?
Рюрик (убежденно). Будет. (Наливает еще по одной.) Дай срок, все будет. И письменность, и язык.
Володя (с уважением). И язык?
Рюрик. И историю вспомним.
Володя (с усмешкой). Про царя Берендея.
Рюрик. Все будет. Все будет.
Володя. Рюрик! За берендеев!
Рюрик. Спасибо, Володя.
Пьют.
Я, если не возражаешь, заберу остатки. Мне еще по шпалам идти. (Затыкает горлышко бумажной пробкой.)
Володя. Куда?
Рюрик. Домой. В город Энс. До рассвета дойду. Слушай меня внимательно. (Встает, расправляет плечи, обретает солидность, говорит голосом человека, владеющего ситуацией.) Вот ключ от моей комнаты. Не потеряй. Если будет внизу закрыто — позвони, тебе откроют.
Володя. А ты?
Рюрик. За меня не надо бояться. Дом наш просто найдешь. Как сходишь с платформы, видишь рекламный щит: иди туда, куда девушка смотрит, по той улице. Дойдешь до конца, там будет пустырь. За пустырем домики. Мой первый.
Володя. А ты? Ты как же?
Рюрик. А меня высадят. Это последний поезд. Ты с ножами должен доехать.
Володя. Нет. Без тебя — нет.
Рюрик. Да. Ты доедешь без меня, Володя, и привезешь ножи на тележке. Понял? Ты спрячешься в туалете.
Володя. Нет. Нет. Я один не согласен.
Рюрик. Володя, мы не влезем вдвоем. С тележкой и сумками нам не влезть. Ты же знаешь, мы пробовали… (Убежденно.) Это последний поезд сегодня. Ты проскочишь. Я приму огонь на себя. Ты доедешь один.
Володя. А тебя… как же… высадят?
Рюрик. Я по шпалам дойду. Это не страшно, когда налегке. Главное, чтобы ты доехал. Чтобы сумки довез, понимаешь?
Шум приближающегося поезда. Свет гаснет. Свисток. Колеса стучат.
ПОСЛЕДНЯЯ СТАНЦИЯ. ЭНС
Не многим отличается от предыдущих.
Местный житель внимательно и сосредоточенно, как бы даже мимикой лица помогая, стряхивает пыль миниатюрной кисточкой с листьев декоративного дерева. Что это? Причуда обывателя или исполнение конкретных служебных обязанностей? Пожалуй, второе: судя по униформе, он сейчас на работе. Ночная смена, наверное. Володя с тележкой, сумками и складным столиком. Приехал. Надо двигаться дальше. Последний рывок. Но куда? Ищет глазами рекламный щит. Присутствие Местного жителя смущает Володю.
Володя (всматриваясь куда-то в пространство). Так оно так, но которая?.. На щите… Тут много девушек на щите…
Местный житель проявил любопытство. Положив кисточку под дерево, подходит к Володе.
Местный житель (предупредительно, — по-видимому, предлагая свои услуги). Пер ту дей шент?
Володя. Э-эээ… (Разводит руками.)
Местный житель. Нар тузе тур. Индо пак сомоль?
Володя. Извините. Увы.
Пауза.
Пустырь… Вы не знаете, где здесь пустырь? (Видя, что без толку.) Дую спик инглишь?
Местный житель. Кью? Но. Но. Фазаран путто. Дойч?
Володя. Нет, нет, только не дойч. Мне пустырь нужен. За пустырем живет… Первый дом… По шпалам, зараза… (Отворачивается, потеряв интерес к Местному жителю
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Новый роман известного петербургского прозаика Сергея Носова «Дайте мне обезьяну» — гротескная хроника провинциальной предвыборной кампании. В книгу также вошли пьесы для чтения «Джон Леннон, отец» и «Берендей», три новеллы.
Прозаика и драматурга Сергея Носова не интересуют звоны военной меди, переселения народов и пышущие жаром преисподни трещины, раскалывающие тектонические плиты истории. Носов — писатель тихий. Предметом его интереса были и остаются «мелкие формы жизни» — частный человек со всеми его несуразностями: пустыми обидами, забавными фобиями и чепуховыми предрассудками. Таков и роман «Фигурные скобки», повествующий об учредительном съезде иллюзионистов, именующих себя микромагами. Каскад блистательной нелепицы, пронзительная экзистенциальная грусть, столкновение пустейших амбиций и внезапная немота смерти — смешанные в идеальной пропорции, ингредиенты эти дают точнейший слепок действительности.
Сергей Носов родился в 1957 году в Ленинграде. Окончил Ленинградский институт авиационного приборостроения и Литературный институт им. А.М. Горького. Прозаик, драматург. Отмечен премией журнала «Октябрь» (2000), премией «Национальный бестселлер» (2015). Финалист премий «Большая книга» и «Русский Букер». Живет в Санкт-Петербурге.
Необычная книга о «тайной жизни» памятников, несомненно, спровоцирует петербургского читателя на дополнительные прогулки по городу, а не петербургского – на посещение Петербурга. Написана она другом и доброжелателем памятников писателем Сергеем Носовым. Сравнить ее можно разве что с увлекательными книгами о животных, в среде которых подолгу живет исследователь.4-е издание.
УДК 97(47) ББК 63.3(2-2Санкт-Петербург) Н 84 В книге использованы фотографии автора и материалы фотобанка Getty Images: © Getty Images.com/traveler1116 © Getty Images.com/duncan1890 © Getty Images.com/ZU_09 © Getty Images.com/Bellanatella © Getty Images.com/ideabug © Getty Images.com/ilbusca © Getty Images.com/marvod © Getty Images.com/NataliaBarashkova © Getty Images.com/Nastasic © Getty Images.com/zoom-zoom © Getty Images.com/Vitaly Miromanov © Getty Images.com/Hngyldyzdktr © Getty Images.com/Powerofforever © Getty Images.com/Grafi ssimo Оформление обложки Вадима Пожидаева Издание подготовлено при участии издательства «Азбука». Носов С. Книга о Петербурге / Сергей Носов.