Пьесы - [7]
Визитёр. Ну, если способность полностью уничтожать участки космического пространства протяжённостью в сотни тысяч, а то и миллионы световых лет является признаком сверхцивилизации, то да, мы — сверхцивилизация. Хотя здесь следует уточнить. Мы, а не вы. Вы, относительно нас, — довольно примитивная, со всех точек зрения, форма разумной организации материи. Без обид.
Журналист. Я понимаю. Эволюционный виток, дальнейшее развитие человека разумного как вида.
Визитёр(усмехнувшись). Какой, к чертям собачим, виток? Человек разумный в том виде, в каком пребываете вы, достиг своего эволюционного предела. Нас разделяют всего сто девяносто три года, но мы — абсолютно новый вид, абсолютно новая раса, не имеющая ничего общего с вашей. Так получилось.
Журналист(осторожно). Я не вижу особой разницы.
Визитёр(презрительно). Не судите обо мне по внешнему облику. Внешность обманчива. У вас есть дома большой острый нож? или топор?
Журналист(нервно). Зачем?
Визитёр. Не пугайтесь. Убивать вас никто не собирается. По-крайней мере сейчас. (Журналист на глазах бледнеет) Шучу. (Визитёр бросает окурок на пол и давит его каблуком ботинка) Я наглядно покажу вам, в чём наше различие.
Журналист выходит из комнаты и возвращается с кухонным топориком для рубки мяса. Визитёр берёт топорик и отрубает левую ладонь. Журналист непроизвольно вскрикивает. Визитёр хладнокровно показывает ему руку без ладони. Из разрубленной руки, на удивление, не вытекло ни капли крови. Визитёр прикладывает отрубленную ладонь к запястью. Журналист жадно смотрит. Проходит минута и рука выглядит так, будто её никогда не калечили. Визитёр двигает пальцами и вращает ладонью в запястье. Журналист явно ошарашен увиденным.
Визитёр. Одна из многих особенностей. Мгновенная регенерация тканей.
Журналист. А каковы другие?
Визитёр. Важно не "что", важно "как" и "почему".
Журналист. Расскажите.
Визитёр. Сто два года тому вперёд, примерно, в мире разразилась эпидемия неизвестной поначалу болезни. Обнаружить возбудителя при существующих на тот момент медицинских технологиях не составило особого труда. Выделенный болезнетворный агент — вирус — отличался высокой вирулентностью, лабильной мутагенностью и длительным инкубационным периодом. Вирус распространялся воздушно-капельным путём, передавался при контакте с переносчиком инфекции, от матери к плоду во время беременности. Попав в организм, вирус встраивался в ту часть ДНК, которую принято называть" мусорной" или "некодирующей" и как бы "засыпал" на весьма продолжительный срок. От нескольких лет, до нескольких десятилетий. А затем однажды он просыпался, активизировался и п-у-у-у-у-х!! — начиналось моровое поветрие. Умирали сотни, тысячи, десятки тысяч. Эпидемия внезапно вспыхивала и внезапно угасала. Вакцина была бесполезна. Вирус мутировал постоянно. Очаги эпидемии возникали то тут, то там. Вспыхивали и угасали, угасали и вспыхивали вновь, унося множество жизней, а учёные никак не могли справиться с болезнью. Цивилизация, извините за высокопарный слог, балансировала на грани, то есть стояла прямо-таки на краю пропасти. Скорость распространения заразы была такова, что в кратчайший период заражены оказались все. Кроме тех, кто безвылазно сидел в подземных бункерах высшей защиты. Ясно, что это были наши светлые умы, последняя надежда гибнущего социума. Президенты, политики, депутаты, военные. (Усмехается) Шучу. На самом деле генетики, вирусологи, эпидемиологи, биологи, химики… математики, программисты, инженеры, специалисты по бесперебойной связи в качестве вспомогательного персонала. В общем, они нашли выход из создавшегося положения. Им удалось генетически модифицировать исходный вирус так, что он из убийцы превратился в защитника. Фактически они создали универсальную вакцину и спасли вымирающее человечество. Не люблю я, конечно, всю эту пафосную херню, годную для новостных передовиц, однако здесь всё точно, не убавить, не прибавить. Человечество в целом — оно ведь вполне себе реально загибалось.
Журналист(быстро). В чём был подвох?
Визитёр(прищёлкнув пальцами). В результате. Результат превзошёл все ожидания, если предположить, что таковые у кого-либо когда-либо имелись. Процесс изменений напоминал сход лавины. Одна маленькая снежинка, упав на склон, сдвигает со своего места пару-тройку ближайших соседок, которые, в свою очередь сбивают ещё пару-тройку снежинок, которые вовлекают в движение большее и большее количество снеговых частиц и вот, по склону вниз уже несется чудовищная снежная масса, сметающая всё и вся на своём пути.
Журналист. Образное сравнение, но хотелось бы больше конкретики. И не бросайте, пожалуйста, окурки. Пепельница на столе рядом с вами.
Визитёр(давит окурок в пепельнице и немедленно раскуривает новую сигарету). Помимо того, что больные и заражённые выздоровели… люди стали замечать, что перестали болеть… совсем — раны затягивались, сломанные конечности срастались, зрение исправлялось, наследственные болезни чудесным образом исчезали. Менялся внешний вид человека — старики молодели, молодые не старели, дети вырастали и в тридцать выглядели как двадцатилетние, а в шестьдесят, как тридцатилетние. Дурные привычки перестали быть таковыми — табак и алкоголь больше не вредили организму. К людям незаметно возвратилась память — все забытые воспоминания, чуть ли не с момента зачатия. Человек вообще перестал что-либо забывать. Продолжительность жизни? Мне семьдесят восемь, выгляжу я на тридцать пять и меня невозможно убить. Равно как и остальные двадцать два миллиарда шестьсот восемьдесят два миллиона двести сорок три тысячи и восемьсот семьдесят пять человек, населяющих в будущем Солнечную систему и галактику Млечный Путь. Да, мы получили бессмертие и даже больше. Представьте, вас убивают выстрелом в голову. Но вы не умираете. Почему? Во-первых, ваши ткани регенерируют. Во-вторых, оказывается, что вирус, который уже вовсе и не вирус, сохраняет информацию на генетическом уровне и поэтому умерший воскресает со всем объёмом накопленной памяти на момент смерти. В таком случает смертная казнь оказывается бессмысленной. Можно, конечно, отделить голову от туловища, что и практиковалось некоторое время ровно до тех пор…. недолго. Почему?
Постапокалиптический, анти фашистский и анти милитаристский фантастический рассказ. В мире, после того Как-Всё-Это-Произошло-И-Закончилось, живут люди различных рас и цвета кожи. Они многое "забыли", а тех, кто знал и мог рассказать о том, что и как было До-Того-Как-Всё-Это-Произошло, забрали Добрые Стражники. Поэтому все живущие, не задумываясь, исповедуют одну, объединяющую их веру. Ту, которую им завещали Славные Предки.
...возможно, это даже не один клочок бумаги, возможно - это листки из записной книжки, обратная сторона разорванного конверта, обрезки картона, да что угодно, на чём можно написать - не суть важно. Что это за человек? Определённо - участник событий. Почему нет описания его характера? - что он делал, о чём думал, как переживал произошедшее? А зачем? Есть текст, написанный им самим. К примеру, вы приезжаете в гостиницу и обнаруживаете в тумбочке часть страницы - чьи-то записи - о жизни, о себе, о том, что он видел, или о чём вдруг решил вспомнить.
Повествование фантастическое и фантасмагорическое из римской жизни, с предисловием, послесловием, примечаниями и приложениями, сохранённое и дополненное заботой и трудами ревностными современников и отдалённых потомков.
Перед вами первое подробное исследование норм жизни населения России после Второй мировой войны. Рассматриваются условия жизни в городе в период сталинского режима. Основное внимание уделяется таким ключевым вопросам, как санитария, доступ к безопасному водоснабжению, личная гигиена и эпидемический контроль, рацион, питание и детская смертность. Автор сравнивает условия жизни в пяти ключевых промышленных районах и показывает, что СССР отставал от существующих на тот момент норм в западно-европейских странах на 30-50 лет.
В книге воспоминаний заслуженного деятеля науки РФ, почетного профессора СПбГУ Л. И. Селезнева рассказывается о его довоенном и блокадном детстве, первой любви, дипломатической работе и службе в университете. За кратким повествованием, в котором отражены наиболее яркие страницы личной жизни, ощутимо дыхание целой страны, ее забот при Сталине, Хрущеве, Брежневе… Книга адресована широкому кругу читателей.
Содержание антологии составляют переводы автобиографических текстов, снабженные комментариями об их авторах. Некоторые из этих авторов хорошо известны читателям (Аврелий Августин, Мишель Монтень, Жан-Жак Руссо), но с большинством из них читатели встретятся впервые. Книга включает также введение, анализирующее «автобиографический поворот» в истории детства, вводные статьи к каждой из частей, рассматривающие особенности рассказов о детстве в разные эпохи, и краткое заключение, в котором отмечается появление принципиально новых представлений о детстве в начале XIX века.
Монография впервые в отечественной и зарубежной историографии представляет в системном и обобщенном виде историю изучения восточных языков в русской императорской армии. В работе на основе широкого круга архивных документов, многие из которых впервые вводятся в научный оборот, рассматриваются вопросы эволюции системы военно-востоковедного образования в России, реконструируется история военно-учебных заведений лингвистического профиля, их учебная и научная деятельность. Значительное место в работе отводится деятельности выпускников военно-востоковедных учебных заведений, их вкладу в развитие в России общего и военного востоковедения.
Как цикады выживают при температуре до +46 °С? Знают ли колибри, пускаясь в путь через воды Мексиканского залива, что им предстоит провести в полете без посадки около 17 часов? Почему ветви некоторых деревьев перестают удлиняться к середине июня, хотя впереди еще почти три месяца лета, но лозы и побеги на пнях продолжают интенсивно расти? Известный американский натуралист Бернд Хайнрих описывает сложные механизмы взаимодействия животных и растений с окружающей средой и различные стратегии их поведения в летний период.
Немногие культуры древности вызывают столько же интереса, как культура викингов. Всего за три столетия, примерно с 750 по 1050 год, народы Скандинавии преобразили северный мир, и последствия этого ощущаются до сих пор. Викинги изменили политическую и культурную карту Европы, придали новую форму торговле, экономике, поселениям и конфликтам, распространив их от Восточного побережья Америки до азиатских степей. Кроме агрессии, набегов и грабежей скандинавы приносили землям, которые открывали, и народам, с которыми сталкивались, новые идеи, технологии, убеждения и обычаи.